Гарри КАСПАРОВ: Минские договоренности Путин использует как дымовую завесу

На днях российский оппозиционер Гарри Каспаров представил в Киеве свою книгу «Торговля страхом». После презентации издания, в котором много внимания посвящено событиям в Украине последних лет, он согласился ответить на несколько вопросов «Дня».

— Каким вы видите будущее Донбасса на ближайший год: замороженный конфликт или Путин пойдет дальше?

— Анализируя то, что делал Путин за последние 15 лет, могу сказать, что всегда после колебаний он выбирал наиболее жесткое решение. Наверное, его петербургское и ленинградское воспитание, а дальше школа КГБ привели к пониманию, что любая форма компромисса — это проявление слабости. На мой взгляд, минские договоренности Путин использует как дымовую завесу. Скорее всего, сейчас идет борьба, чтобы в той или иной степени сбить волну санкций. Российское лобби за рубежом использует этот период, чтобы попытаться прорвать эту экономическую блокаду. Не думаю, что до 9 мая Владимир Путин осмелится на какие-либо активные действия, потому что ему хочется видеть картину праздника. Но она будет угнетающей, потому что на параде будет высшее руководство Вьетнама, Северной Кореи, Кубы...

Поэтому наиболее вероятный сценарий на Донбассе — дальнейшее продвижение Путина после 9 мая. Замороженный конфликт вряд ли устроит его. Ведь сегодняшняя российская пропаганда работает на продуцирование ненависти. Когда внешнеэкономическая агрессия становится главным способом оправдания экономических неудач, то нужны какие-то дальнейшие результаты, чтобы поддержать энтузиазм населения, у которого начинает проходить крымская эйфория.

— Как относитесь к тезису о возможном скором распаде российской империи из-за нынешней политики Кремля?

— Я не знаю, о каких временных рамках можно говорить... С диктатором может все что угодно случиться, если окружение посчитает, что он уже является бременем. И такое происходило многократно. Путин ошибается, если думает, что он обладает иммунитетом к законам истории.

С другой стороны, вся эта агония может продолжаться еще долго. Я бы не рассчитывал на скорый крах: ресурсов у России достаточно, экономика еще не обвалилась, и не стоит ждать резких социальных волн. Власть еще контролирует все информационное пространство, поэтому при отсутствии организованной оппозиции ждать какого-то взрыва я бы не стал.

А то, что в среднесрочной (5—10 лет) исторической перспективе крах путинского режима может привести к распаду России — вполне вероятный сценарий. Кстати, он очень опасен для всех. Ведь, в отличие от бывшего СССР, у России нет административно признанных границ. Никто не знает, где заканчивается Чечня: Кадыров уверен, что в Ставрополе. Но чем быстрее случится этот крах, тем больше шансов, что Россия все-таки не уйдет в историческое небытие следом за диктатором Путиным.

— Почему в России уровень поддержки Путина достигает 75% и даже 85%?

— Меня всегда интересует, когда я вижу цифру 85%, а где остальные 15%, которые не любят Путина... На самом деле, это о многом говорит. В России много людей, готовых высказываться. Совершенно очевидно, что мы живем в стране, где люди знают, что такое КГБ, и генетический страх не выветривается за несколько лет. Другими словами, есть те, с которыми можно работать. Цифры поддержки могут быть разные. Где правда — мы точно не знаем. По сути, вас интересует, готовы россияне выходить против вооруженного до зубов ОМОНа и умирать или нет. Возможно, Киев не то место, где об этом нужно говорить, потому что люди доказали свою способность противостоять. Но требовать этого от людей в Москве сложно, потому что все понимают, что Путин не Янукович.

Конечно, мы можем ждать каких-то событий. На мой взгляд, они могут произойти намного раньше, чем на них рассчитывают, в момент, когда значительная часть московского среднего класса поймет, что жизнь с Путиным — тупик. Мы знаем, что 100 тыс. человек на улице недостаточно, а вот 500 тыс. может хватить. Ведь уличное противостояние имеет свою логику, и не факт, что с какого-то момента московская милиция будет исполнять приказы своих начальников. Поэтому я чувствую осторожный оптимизм...