Стратегическое партнерство: как это может быть

Долгожданный визит Президента Кучмы в Индию завершился обещаниями и надеждами на новое начало, новые возможности и перспективы сотрудничества. Щедрый на встречи высокого уровня, рангом от Президента, вице-президента, премьер-министра, заместителя премьер-министра, спикера парламента, лидера оппозиции до министра человеческих ресурсов, иностранных дел, стали, науки и технологии, он заслужил большего освещения в масс-медиа в Индии. Ведь в такое короткое время они смогли побывать и в Бангалоре, Силиконовой Долине Индии, и в Тадж-Махале в Агре. Добавьте к этому еще украинский фестиваль продовольствия в отеле «Шератон» в Нью-Дели, и вы получите все сразу: политику, бизнес, технологии, культуру, всего понемногу. Можно представить себе, какие чувства бурлили вместе со всем гостеприимством под теплым октябрьским солнцем. Президент назвал это историческим прорывом, бизнесмены надеялись на новые контракты, хотя бы и с государственными компаниями. Представители правоохранительных структур вздохнули с облегчением от того, что наконец они имеют соглашения об экстрадиции и правовой помощи. Отныне террористы и преступники не смогут укрыться в этих странах. Как сказал один из моих друзей- дипломатов, «это было чрезвычайно важно для Индии, поскольку она постоянно разыскивает террористов, бегущих из субконтинента». И это был шаг в верном направлении после охлаждения отношений в результате танкового соглашения с Пакистаном. Тот же мой друг пошутил: «Ш-ш-ш... «танки» будет табу, запрещенным словом во время этого визита, даже несмотря на то, что министр обороны Украины будет питать большие надежды на новые соглашения.

В Украине продолжаются дебаты — может ли Индия быть стратегическим партнером, как это было объявлено во время визита. Анатолий Гриценко из Центра Разумкова считает, что слово «стратегический» употреблялось слишком часто, и потому его значение девальвировалось. Считая, сколько раз употреблялся этот термин, он говорит, что Индия, очевидно, стала 20-м стратегическим партнером Украины. С ним можно и соглашаться, и не соглашаться. Конечно, слово «стратегический» в посттоталитарных деидеологизированных отношениях между государствами, когда уже нельзя говорить об антиимпериалистической солидарности за мир или о социалистической солидарности, как это было в прошлом, превратилось в дипломатическую риторику. Если же говорить о стратегии, то она заключается не только в том, чтобы говорить, но и в том, чтобы действовать. Обе страны имеют инерцию, которая тянется из прошлого. Неприсоединившаяся Индия склонялась в основном в сторону Советского Союза во времена холодной войны, Украина же была частью СССР. Оборонно-промышленные комплексы обеих стран были порождением холодной войны. Десяти прошедших лет было вряд ли достаточно для того, чтобы покончить с этой бедой. И потери, и достижения в двухсторонних отношениях следуют из этого факта. И после своей независимости Украина, хоть и не должна была этого делать, но рассматривала Индию как развивающуюся страну, которая с радостью купит несколько оборонных изделий и поддержит материальную базу европейской интеграции Украины. Индия также рассматривала Украину как источник ремонта устаревшего оборудования и некоторых закупок, которые бы обошлись значительно дешевле западных эквивалентов. Именно в этом смысле, в смысле военно-технического сотрудничества, связи были названы стратегическими, а также для того, чтобы успокоить опасения о возможном союзе с Пакистаном. В политическом контексте Украине нужны союзники, и не только на Западе. Первый шаг к этому — укрепление и развитие доверия. Украина не может игнорировать огромный рынок и экономические возможности, предоставляемые Индией западным государствам. Таким образом, если говорить в категориях президентского визита, Украина отдала преимущество Индии перед Пакистаном.

И наоборот, слово «стратегический» может быть использовано в более широком смысле. Все прочие связи являются реликтом советского прошлого, этой оборонно- центричной анахроничной политики, которая вела к ограниченным экономическим, деловым и культурным связям, остававшимся на милость одиноких энтузиастов и фанатиков Индии. Было бы неразумно игнорировать четвертую в мире экономику и наибольшую демократию. Как можно было бы заметить, встреча с лидером оппозиции является нормой для любого главы государства, который пребывает в стране с визитом. Индия, даже будучи домом для самого бедного народа мира, поддерживает лучшие традиции конституционной реформы, парламентской демократии и развития гражданского общества. У нее имеются хорошие эксперты по конституции, праву и юриспруденции.

Сильная школа индологии, которой могла бы гордиться когда-то Украина, уже почти не существует. Накануне визита, когда меня об этом попросил мой друг из индийского посольства, я искала работы об Индии на украинском и наоборот. Пришлось с сожалением отметить, что большинство поэтов и прозаиков — из прошлого. Еще хуже то, что в Индии нет центров, которые бы проводили украинские исследования. Я была поражена, когда, посетив Индию в феврале, увидела, что люди все еще относятся к Украине как «А, так вы живете в России?» Я была так же шокирована, когда один из известных украинских журналистов, мой друг, спросил, была ли Индира Ганди дочерью Махатмы Ганди. И мы все согласимся с тем, что нам необходимо это изменить — не только с помощью мыльных опер и «болливудских» фильмов, но также через научные обмены на высшем академическом уровне. Новое измерение — развитие информационных технологий, которое могло бы дать возможность роста украинским программистам в случае успешного запуска тренинговых программ. Ясно, однако, что во время визита можно было заметить ловушки, полный контраст между богатством и бедностью и проблемы, стоящие перед Индией. И это дает украинцам возможность смотреть на Индию открытыми глазами, без иллюзий.

Наконец, суть стратегического партнерства заключается не только в том, сколько раз слово «стратегический» было употреблено в переговорах, но и какой политический пакет страна осуществляет на следующем этапе с каждой отдельной страной, когда визит уже закончен. До сих пор я никогда не видела ни одного открытого и беспристрастного документа, который был бы выработан правительством или даже лучше, «мозговым центром» об отношениях с какой-либо страной. Из-за отсутствия такого рамочного документа будут продолжаться свободные интерпретации без всяких этических ограничений. И вот наступает этический компонент, который становится даже еще более важным на фоне внутренней ситуации в Украине и непростой ситуации с подозрениями в продаже «Кольчуг» Ираку.

Так совпало, что визит начался 2 октября, в знаменательный день индийского календаря — день рождения отца нации, Махатмы Ганди. Символично также и то, что только месяц назад Кучма посетил Всемирный саммит устойчивого развития в Йоханнесбурге, где Ганди начал свою карьеру адвоката. После первых столкновений с ужасами апартеида и несправедливости, поиски торжества истины привели Ганди к тому, что он стал творцом лучшей философии ненасилия и этики в политике. Этика Ганди в политике является той категорией, от которой и Украина, и Индия отстранились, особенно на маккиавеллистском рынке вооружений. Однако, если мы понимаем гандизм, как сдержанность, то Украина должна разработать свою последовательную политику в отношении Индии, балансируя между оборонными и необоронными секторами. В оборонном секторе это будет в партнерстве с Россией. Но в гражданских секторах больше внимания могло бы уделяться инвестициям, частным предприятиям, фармацевтике, образованию, это именно те сектора, которые не дают индийским бюджетным ресурсам сводиться только к оборонным поставкам, но позволяют расширить рабочие места и возможности для людей.