Цена войны: сталинская «великая отечественная» мясорубка

Генералиссимус Иосиф Сталин в 1946 году официально объявил: Советский Союз в войне с Германией и ее союзниками потерял семь миллионов своих граждан. Цифра действительно страшная — но и война была страшная. Куда страшнее, чем Первая мировая, где суммарные потери (военных и гражданского населения) Российской империи были меньше трех миллионов человек. Однако уже тогда часть как офицерского и генеральского состава Советской армии, так и гражданской интеллигенции сомневалась в этой цифре. Так как перед их глазами и на войне, и в послевоенное время стояли совсем другие картины нежели те, которые описывала официальная историография. И хотя вслух сомнений не выражали, в своей среде, среди надежных людей велись другие разговоры, назывались совсем другие цифры.

В дневнике Александра Довженко есть красноречивая запись от 6 сентября 1945 года: «Украина потеряла за время войны 13 млн человек. И это еще, так сказать, с оптимистичной неточностью. То есть если мы прибавим миллиона два-три, то вряд ли ошибемся. В Сибирь же выслали перед войной полтора миллиона из Западной Украины, да и сейчас высылают немало. А рождение войдет в норму разве что в 1950 году. Таким образом, Великая Вдова потеряла сорок процентов своих убитыми, сожженными, замученными, засланными в ссылку, изгнанными в чужие земли на вечное блуждание... И ни один человек еще не сказал мне об этом историческом ужасе с плачем или хотя бы с грустью. Нет. Или молчат, замалчивают, или равнодушны, или как-то улыбаются между прочим, чтобы не подумал случайно кто, что им жалко, потому что это было бы «политически вредным»». Общие потери — это не только погибшие и умершие, но и депортированные обеими сторонами — советской и немецкой, добровольно-принудительно эвакуированные вместе с заводами в Сибирь, беженцы и т. п. А те вельможные люди, о которых говорит Довженко, — это высокопоставленные партноменклатурщики, включая Никиту Хрущева. И все же художник ошибся: Хрущев после смерти и развенчивания Сталина, в 1961 году, осмелился назвать новую, значительно более высокую, цифру погибших граждан СССР — 20 млн.

Эта цифра была соизмерима с числом всех потерь всех стран в Первой мировой войне и казалась значительно достовернее. Ведь, как позже сформулировал известный исследователь советского тоталитаризма Виктор Суворов, Вторая мировая война была самым грандиозным катаклизмом в истории человечества, прямое и непрямое участие в ней принимали сотни миллионов людей. «Первая мировая война, — писал он, — продолжалась с 1 августа 1914 года по 11 ноября 1918 года, то есть немногим больше четырех лет. А Вторая мировая — с 1 сентября 1939 по 3 сентября 1945 года, то есть шесть полных лет... Из Первой мировой войны Россия выпала, точнее — вывалилась, за год до ее окончания. А во Второй мировой войне Советский Союз официально воевал с 22 июня 1941 года до завершения. Однако если судить по справедливости, то с самого начала до самого конца... Пространственный размах Второй мировой совсем несравним с Первой мировой. Во Второй мировой боевые действия происходили по всей Европе... А за пределами Европы — от Северной Африки до джунглей Южной Азии и диких островов Тихого океана. В зонах боевых действий оказались сотни миллионов гражданского населения. В Первой мировой боевые действия преимущественно за пределы Европы не выходили, а фронты стабилизировались приблизительно в районах государственных границ больших империй... Да и средства борьбы во Второй мировой никак с Первой мировой не сравнить. Массированное использование танков и авиации должно было повлечь за собой и увеличение количества жертв... В процессе Второй мировой войны возникло массовое партизанское движение, то есть война велась не только на линии фронтов, а повсеместно... В ходе Второй мировой войны появились огромные пространства, на которых все воевали против всех: Югославия, Западная Украина, Беларусь. В Первой мировой войне к пленным преимущественно относились в соответствии с международными правилами ведения войны, а во Второй мировой их уничтожали миллионами. Во Второй мировой войне истребление мирного населения осуществлялось индустриальными методами. Первая мировая война не знала ничего похожего на Освенцим, Бухенвальд, Бабий Яр, Райчихлаг, массовых убийств узников тюрем и лагерей при отступлении Красной Армии. Во Второй мировой войне стратегическая авиация сметала целые города вместе с их населением. Завершилась она применением ядерного оружия».

Итак, цифра советских потерь на время стабилизировалась на 20 млн. Правда, не было известно (точнее, не было объявлено) число потерь Красной армии и других вооруженных формирований (флота, НКВД, партизан и т. п.). Но среди военных и «бойцов идеологического фронта» бытовала неофициальная цифра — не менее чем треть от общих человеческих потерь. А в начале правления Брежнева «20 млн человеческих потерь» незаметно превратились в «свыше 20 млн человеческих потерь»...

И вот в 1990 году, в разгар перестройки, официально была объявлена окончательная цифра — около 27 млн погибших на войне и от войны граждан СССР. При этом на военнослужащих пришлось 8,7 млн единиц боевого состава, из них украинцев — около 1,8 млн. Фактически эти же цифры с незначительными коррективами находим среди официальных оценок жертв войны и в России, и в Украине при прошлой власти.

Правда, сразу же возникли сомнения в методологии подсчета: почему к числу жертв войны отнесли тех советских граждан, которые погибли в концлагере Освенцим, и проигнорировали тех, кто погиб в Печорлаге? Дальше — больше. Начался сбор и обобщение данных о гражданах СССР, которые погибли на войне. И вышло что-то такое, что не вписывалось даже в новейшие цифровые рамки. В Музее Памяти на Поклонной горе в Москве по состоянию на середину 1990-х был собран банк данных на 19,5 млн убитих, умерших и исчезнувших без вести граждан СССР — участников боевых действий. Среди этих данных случались и повторы, когда один и тот же человек мог быть упомянут дважды. С другой стороны, ввиду того, что данные собирались во время бурного распада Союза, боевых действий в многочисленных «горячих точках» и экономического кризиса, речь идет о неполном перечне погибших. Но при всех обстоятельствах цифры не сходились с официальными, поэтому дело как-то незаметно заглохло.

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ — ВПЕЧАТЛЯЮЩИЙ СИМВОЛ ПАМЯТИ И ГРАНДИОЗНОСТИ ТЕХ ЖЕРТВ, КОТОРЫЕ ПОГЛОТИЛА ВОЙНА. ВОТ ТОЛЬКО ТОЧНАЯ ЦИФРА МИЛЛИОНОВ ПОГИБШИХ ДО СИХ ПОР НАМ НЕИЗВЕСТНА... / ФОТО БОРИСА КОРПУСЕНКО

На наших землях работа по созданию «Книги пам’яті України» началась в середине 1990-х; ее создание велось под руководством не украинского националиста, а коммуниста, генерала армии Ивана Герасимова, ныне  покойного. Несмотря на давление со стороны Москвы с требованием значительно уменьшить количество украинских потерь (об этом давлении рассказывали участники проекта), фронтовик-танкист Герасимов не запятнал офицерскую честь, обеспечив сбор, проверку и сводку всех объективных данных о погибших. На портале «Книги пам’яті України» говорилось о собранных данных на 10 млн погибших (в том числе и гражданских), среди них были известны фамилии шести миллионов погибших во время боевых действий (в составе всех вооруженных формирований всех государств), из них на пять миллионов содержались биографические данные. Но... Несколько лет назад портал исчез из Интернета, и все, что от него осталось, — это обращение генерала армии Герасимова «До нащадків вікопомної слави», сохраненное теперь только на сайте «Книги памяти» Новоселицкого района Черновицкой области (http://novoselitsa.com/node/3244). Зато появился было проект «Книга памяти Украины», созданный (цитирую по оригиналу): «Что бы увековечить в памяти будущих поколений беспримерный подвиг советского солдата и советского народа проявленный в годы Великой Отечественной Войны». Как видим уже из этого крайне безграмотного предложения, речь идет об откровенно неосталинистской затее, для организаторов которой те украинцы, которые, скажем, утром 1 сентября 1939 года в составе Войска Польского встретили огнем нацистские танки, или те, кто с 1940 года воевал в составе французской армии и движения Сопротивления, — это люди второго сорта.

С моей точки зрения, это произошло совсем неслучайно. Ведь определенные круги в России и Украине (те, для которых Сталин до сих пор является «эффективным менеджером») стремились и стремятся приуменьшить как общие потери созданной этим «эффективным менеджером» военной машины (а потери наглядно подтверждают как раз ее неэффективность), так и собственно украинские потери, когда людей сталинская власть использовала в качестве «пушечного мяса», зачастую — хуже скота.

«Сегодня В. Шкловский рассказал мне, что в боях погибает большое множество мобилизованных на Украине освобожденных граждан, их зовут, кажется, черносвитками. Они воюют в домашней одежде, без какой-либо одной подготовки, как штрафные, на них смотрят как на виновных». Это тоже из дневника Александра Довженко. Еще их звали «серыми пиджаками» или «грачами». Вот фрагмент интервью с одним из таких чудом уцелевших «грачей»: «Когда село освободили, всех мужчин от 16 до 60 лет — всех, была бы нога-рука, а слепой-глухой — не важно  — стали брать в армию. Нас «вооружили» — дали по полкирпича, и — «идите, искупайте вину кровью», ведь мы на оккупированной территории были. Мол, вы бросайте кирпичи, а немцы пусть думают, что это гранаты! Нас 500 душ выгнали на лед водохранилища, напротив — какой-то комбинат, немцы выбили в стене бойницы. Сама стена — высотой метра три. Попробуй через нее перелезть и по льду до нее добежать. Немцы нас подпустили и ударили кинжальным огнем. Вернуться назад нельзя было — там сидели смершевцы с нацеленными нам в спину пулеметами... Взорвалась мина, меня опять контузило, я упал. Когда меня, обморочного, подобрали, в госпитале не могли тот кирпич вытянуть, так я в него вцепился и он в меня вмерз. Я, как настоящий солдат, оружие на поле боя не оставил (смеется). Ребята говорили, что из 500 душ только 15 уцелели! А под Изюмом десять тысяч таких безоружных положили! И так истребляли мужчин по всей Украине. Никто об этом не пишет. Я один написал. Остальные — словно онемели». Это — Анатолий Димаров, ветеран войны, несколько раз на ней раненный, на момент «освобождения» — белобилетник, сегодня — известный украинский писатель, который не так давно отметил свое 90-летие.

А теперь можно хотя бы ориентировочно прикинуть, сколько сотен тысяч, а то и миллионов людей погибло при подобных обстоятельствах по всей УССР в 1943—1944 гг. И не только в Украине — по словам белорусского исследователя Сергея Захаревича, такая практика была весьма распространена и на территории БРСР во время наступления Красной армии; как «пушечное мясо» использовали, кроме «серых пиджаков», и десятки тысяч местных партизан. Российский историк Борис Соколов описывает то же и на территории Брянской области. Но главное здесь — что все эти «грачи», «черные свиты» и «серые пиджаки» практически везде официально не были призваны в Красную армию, поэтому нигде не учитывались; только уцелевших одевали в солдатскую форму и вносили в список личного состава. Вот и получается, что 8,6 млн потерь Красной армии — весьма заниженные данные.

Впрочем, другой российский историк Марк Солонин, не отрицая заниженную цифру официальных потерь, дает свою, которая ненамного выше: 11 млн погибших, умерших от ран и уничтоженных в нацистских лагерях военнослужащих и до 19 млн всех граждан СССР — и гражданских, и военных, и партизан, — погибших в результате войны.

«Единственным серьезным отрицанием против такой оценки может быть только утверждение о «неучтенном призыве». Неучтенный призыв имел место: в первые месяцы войны (т. н. «народное ополчение») и 1943—1944 гг., когда на освобожденной территории мужчин призывного возраста забирали в части, минуя военкомат. Такое имело место, однако надо понять масштаб явления. Большая часть т. н. «народного ополчения» была переформирована в «нормальные» стрелковые дивизии, поставлена на учет и все виды снабжения. Что же касается «неучтенного призыва» на освобожденных территориях, то это десятки, вряд ли — сотни тысяч людей, но никак не миллионы».

Действительно, большая часть ополченских соединений и частей потом была переформирована в стрелковые дивизии. Но это уже были «пустые» и «полупустые» дивизии — штабы, тыловые службы и остатки ополченцев. Эти остатки и были взяты на учет, но половина дивизий московского ополчения погибла в окружениях осенью 1941 года (вместе с документами и штабами), а Ленинградская армия народного ополчения до переформировки испытала большие потери; следовательно, речь идет о сотнях тысяч ополченцев, которые не учтены в качестве военных. Что же касается «освобожденных территорий» (преднамеренно ставлю эти слова в кавычки, потому что на этих территориях большевистская власть де-факто истребляла местное мужское население хуже нацистов), то здесь как раз и надо говорить о миллионах не обсчитанных погибших воинов; если экстраполировать описанные Димаровым вещи на весь Донбасс, то только в этом регионе легли сотни тысяч «черносвиток» и «грачей».

Кроме того, не только в боях с врагом, от ран или болезней погибали советские воины. Незадолго до смерти академик Александр Яковлев, сам офицер-фронтовик, привел ужасающие цифры. Как установила комиссия при президенте России под руководством Яковлева, 954 тыс. военных были расстреляны своими же за реальные, а чаще всего — за вымышленные преступления. «Немцы наступали, мы их ждали, а когда наступают, страшновато становится. И вот парнишка лет восемнадцати сорвался и побежал. Его можно было бы просто остановить, свалить на землю, и через пять минут он бы очухался, ведь он не отдавал себе отчета, он не помнил себя. Но командир роты ему сразу же пулю в спину, — рассказал Яковлев. — Я приехал на фронт, а там комиссар батальона инструктирует: когда вы говорите «в атаку», а они не встают — стрельни сам в первого попавшегося, застрели — и сразу же поднимутся».

Поэтому неслучайно Борис Соколов оценивает потери Красной армии и других советских вооруженных формирований во время Второй мировой войны в 26,4 млн «штыков» и «сабель».

Ему возражают: мол, в рядах Красной армии с учетом ее численности на 22 июня 1941 года за период 1941—1945 гг. побывало 34,5 млн человек (мобилизовано после начала советско-германской войны 29,1 млн). На начало 1945 года в Красной армии было 11.365.000 человек. К маю 1945 года — 11.300.000 человек. Приблизительно миллион войска был развернут против Японии и Турции. Половина других — действующая армия в Европе. Откуда же взяться таким ужасающим потерям, даже с учетом 2—3 миллионов «неучтенного призыва»? Ведь смотрите, сколько советских бойцов в 1945 году воевало на фронте и несло службу в тылу...

Да, воевали, но... В воспоминаниях танкиста генерал-лейтенанта Николая Попеля есть такой эпизод. Апрель 1945 года, штурм Берлина. И вот что выясняется вдруг: «У военного совета армии остался последний и единственный резерв — рота охраны штаба армии... Но бой требовал от нас этой жертвы: неоткуда было больше взять автоматчиков для завершающего удара». Иначе говоря, резервы живой силы у Красной армии исчерпаны. Сегодня это подтверждают не только воспоминания генерала Попеля, но и многочисленные документы. Скажем, о штурме Рейхстага. Полки, которые подошли к нему, стали по численности в лучшем случае батальонами, а то и ротами, дивизии  — неполными полками. Их пополняли не только недавними военнопленными и остарбайтерами, а даже только что освобожденными советскими гражданами — узниками берлинской тюрьмы Моабит; это потом их погонят в фильтрационные лагеря, под руководство СМЕРШа, а затем — в Сибирь и Казахстан, а теперь они нужны на фронте, без них не получить победу.

Вот и получается, что официальные цифры численности действующей Красной армии — неправдивые, «дутые», завышенные. С этим еще долго предстоит разбираться добросовестным историкам, но понятно, что ни в восемь, ни в 11 млн реальные потери советских вооруженных формирований (а это и армия, и флот, и пограничники, и дивизии и бригады НКВД, и партизаны, и ополченцы, и «грачи», и истребительно-диверсионные отряды и батальоны) не укладываются.

Но война эта имела и сугубо украинское измерение, и учет потерь здесь несколько иной. Не будем забывать, что Вторая мировая война для Украины началась не 22 июня 1941 года, а значительно раньше — первого сентября 1939-го. Около 200 тыс. украинцев тогда оказывало сопротивление Вермахту в составе Войска Польского, а одновременно Красная армия готовилась в поход на Запад, чтобы поддержать своих нацистских союзников и присоединить к кремлевской империи Галичину, Волынь, Берестейщину и Гродненщину. Только в Киевском и Харьковском военных округах в Красную армию в те дни было мобилизовано свыше миллиона командиров и бойцов, на территории УССР был развернут Украинский фронт.

Фактически без перерыва — в последний день ноября того же 1939 года — Красная армия ворвалась в Финляндию. До полумиллиона украинцев прошло через эту жестокую Зимнюю войну. И десятки тысяч (точные данные до сих пор неизвестны) не вернулись с нее. Иногда погибали в окружении и попадали в плен целые дивизии, переброшенные из Киевского и Одесского округов (скажем, 44-я стрелецкая, которой в свое время командовал Щорс). Похоронка для Украины стала привычным явлением уже тогда.

Дальше — лето 1940-го. На территории УССР разворачивается Южный фронт, который в конце концов без боя занимает Бессарабию и Северную Буковину. А в это же время Красная армия, где каждый четвертый тогда был украинцем, оккупирует Балтийские государства. Оккупирует вроде бы без боя, но в советской армии и без боев с врагом во время масштабных походов погибают сотни бойцов. И не будем забывать, что летом 1940-го и в первой половине 1941 года тысячи украинцев в составе польских формирований воевали с нацистами на Западном фронте и на Ближнем Востоке, а тысячи — в составе французской армии.

В целом же до 22 июня 1941 года в составе разных армий полегло и умерло от ран не менее 100 тыс. украинцев. Между тем, скажем, Великобритания, которая воевала и в Европе, и на Тихом океане, и в Африке (и воевала ожесточенно), за всю войну, с сентября 1939-го по сентябрь 1945 года потеряла около 400 тыс. воинов. Неужели все, что было до 22 июня 1941 года, — для нас мелочь, недостойная внимания?

Поэтому, если сделать в значительной степени вынужденно предварительные выводы, самыми точными, очевидно, на сегодня являются данные «Книги памяти Украины». Напомню, там говорится о свыше 10 млн погибших во время войны жителей УССР, из них шесть миллионов — во время боевых действий. А 8,66 млн погибших в боях — это не больше, чем «официальные российские данные», и надо соответственно к ними относиться, чтобы не презреть память тех, кто оказался здесь «лишним»...