Александр Корбан: «Я просто человек, который любит раскрашивать стены»

«Высокое Граффити» будет посвящено стрит-арту и граффити в Киеве, стране и мире.

В последнее время стрит-арт становится у нас влиятельным жанром: тенденция, наконец дошедшая до Украины. Отслеживать его развитие важно еще и потому, что стрит-артистское произведение появляется и существует в публичном пространстве, в визуальной среде мегаполиса: от того, как выглядят улицы, зависит жизнь горожан.

Определение «Высокое Граффити» может показаться спорным, но все же оно представляется более-менее точным хотя бы в силу ассоциаций с такими терминами, как Высокое Барокко или Высокий Ренессанс (приходилось встречать даже сочетание «Высокий Авангард» — об искусстве первой трети ХХ века). Для внимательных наблюдателей не секрет, что граффити как таковое давно вышло за пределы шаблонного представления о непонятных закорючках, второпях набрызганных на первом попавшемся заборе; оттого настенное рисование все чаще называют именно стрит-артом, то есть, буквально, уличным искусством — именно так переводится изначальное англо-американское обозначение street art. И, как в любом искусстве, здесь есть свои вершины. Так что, строго говоря, Высокое Граффити — пока еще не термин, а скорее указание идеала, к которому, надеемся, будут приближаться отечественные стрит-артисты, с помощью нашей рубрики в том числе.

А первый автор, которого мы представляем здесь — выходец из Донбасса, художник-самоучка Александр Корбан.

Он стал известен в Киеве пару недель назад, когда закончил многометровый мурал (большая настенная стрит-арт-роспись) на улице Антоновича (бывшая Горького) — фигуру мальчика, играющего с бумажными самолетиками. В этой работе заметны поразительное для самоучки владение композицией, равно как и неожиданные элементы абстрактного искусства, вносящие в реалистичный рисунок дополнительную динамику.

Александр родился 12 марта 1987 г. в городке Кировском Донецкой области. В 2006—2011 гг. работал шахтером на шахте «Комсомолец Донбасса». Пробовал рисовать на улицах еще в 2002-м, но начало своей граффитистской биографии ведет с 2009 года. Впоследствии увлекся созданием портретов аэрозольными красками на холсте, а также оформлением интерьеров и экстерьеров. В августе 2014-го переехал в Киев. Склонен к жанру портрета, выполненному, как правило, в подчеркнуто реалистической стилистике с ощутимым влиянием фотореализма и поп-арта. Принимал участие в граффити-фестивалях Newton Street Degustation (Харьков, 2010), Space Jam (Николаев, 2011), Yalta Summer Jam (Ялта, 2011—2013), «КерамоГрафитиФест» (Опошня, Полтавщина, 2013, 2014). Параллельно со стрит-артом иногда пишет станковые произведения для галерейных пространств.

21 января в «Дне» уже выходил короткий текст о Корбане  «От шахты — до искусства» (автор Мария Прокопенко). Собственно, с шахты мы и начали разговор.

«В ШАХТЕ ВСЕ ПО-ДОБРОМУ»

— Александр, что вам дала работа в шахте?

— Жизненный опыт. Моя юность прошла там. С 17 до 19 лет работал на поверхности, потом спустился в шахту, проработав более 5 лет.

— Вы сказали в январе в комментарии «Дню»: «Шахта — странный мир, но добрый». Откуда такой взрыв ненависти на Донбассе?

— Честно говоря, не знаю, почему так получилось... В шахте все по-доброму, и люди добрые там. Кто-то накрутил мозги, кто-то поддался...

— Сейчас поддерживаете связи с друзьями, оставшимися там?

— Конечно, там остались знакомые. Мы общаемся, хотя каждый имеет свою точку зрения на сложившуюся ситуацию. Некоторые темы просто не затрагиваем, имеем обоюдное уважение. Оно того не стоит, чтобы ругаться с друзьями.

«КОГДА СТОИТ ВЫБОР, ЧТО КУПИТЬ — СОСИСКУ С БУЛОЧКОЙ ИЛИ КИСТОЧКУ, — ВЫБИРАЕШЬ КИСТОЧКУ»

— Помните свой первый рисунок?

— Нарисовал буковки, написал свой псевдоним. Мама давала деньги на пирожки в школу, но вместо пирожков я купил два баллона (аэрозольные баллончики с краской. — Д.Д.). До сих пор не забыл, как первый раз брызнул краской. Вообще я иногда вспоминаю те годы — 2002—2003-й — и те беззаботные рисунки: пришел, сделал за три часа и ушел довольный. Сейчас это уже полноценный рабочий процесс, огромный труд. Но и сегодня, когда выхожу к стене и провожу первую линию аэрозолем, вспоминается то чувство, испытанное в 15-летнем возрасте. На подобных эмоциях и рисую. 

ГРАФФИТИ АЛЕКСАНДРА КОРБАНА

— Вы ведь тогда действовали не совсем законно?

— Вообще да. Выходили с ребятами красить в три часа ночи, а когда люди в 7—8 утра шли на работу, мы уже заканчивали и скрывались. Постепенно наши рисунки становились лучше, начали нравиться людям. В городке даже провели граффити-фестиваль. Тогда мы уже перестали бояться выходить днем. Был случай: меня вечером остановила милиция для проверки, спрашивают: «Фамилия?» — «Корбан». — «А, это ты рисуешь? Тогда иди». Так что с законом проблем не было. Тем более, что теперь рисую легально.

— Все  было так гладко? 

— По-разному, конечно. Когда не получалось — психовал, бросал, работал себе на шахте и не думал, что опять начну рисовать. Но иногда следует пересилить себя, сцепить зубы. Когда стоит выбор, что купить — сосиску с булочкой или кисточку, — выбираешь кисточку. Желание доказать самому себе, что ты сможешь, наверное, и помогает.

— Как вам, кстати, удавалось совмещать шахтерский труд и рисование?

— Да обычно. Люди же занимаются помимо основной работы, например, профессиональным спортом и добиваются высоких результатов. Так и я. У меня было огромное желание рисовать, и каждый раз — рисовать лучше, я всегда старался найти для этого время и даже не думал, что это во что-то выльется, никогда не рассматривал себя как художника либо стрит-артиста.

— Кем же вы себя считаете?

— Я просто человек, который любит раскрашивать стены.

— Что, в таком случае, вам нравится в такой работе?

— То, как люди реагируют. Это просто непередаваемо. Стоит прожить такой момент — стоишь, рисуешь, а тебе кричат: «Классно!» Окрыляет.

— Как бы вы могли оценить состояние стрит-арт-сцены в Украине сейчас?

— Есть киевские «Інтересні казки», группа из Донецка «Добрые люди», в Харькове — КУ2, во Львове тоже ребята сильные... Команд 10 можно назвать. Но ситуация — так себе. Во-первых, это занятие сейчас очень дорого стоит. Краска очень выросла в цене. Есть и другая проблема  — настороженность местных жителей к стрит-арту. Я думаю, это из-за нескольких последних фасадов в центре Киева, скажем так, неоднозначных.

«СПАЛЬНЫЕ РАЙОНЫ — ЭТО ТА АТМОСФЕРА, В КОТОРУЮ СТРИТ-АРТ ВПИСЫВАЕТСЯ ИДЕАЛЬНО»

— Чему лично вы научились за последний год, когда переехали в Киев?

— Терпению. Это помогает. Раньше, если что-то не получается, психанул, ушел домой, через день вернулся, дорисовал. Сейчас если не получается     — отошел, подумал, сцепил зубы, работаешь дальше. Просто работай, делай, делай, и оно придет. У меня-то образования никакого нет, за счет постоянной практики и огромного желания, наверно, и получается — по крайней мере, люди так говорят. Но я так не считаю.

— Ну мурал на Антоновича очень даже получился.

— Не мне судить. (Улыбается.) Это первый рисунок из социального проекта о счастливом, так называемом правильном  детстве, в котором внимание детей не приковано к мониторам ноутбуков, к гаджетам, к социальным сетям, а свободное время они проводят с пользой и позитивом. Когда я в очередной раз увидел, как ребенок играет на планшете, то вспомнил, как мы свое детство проживали, и решил  напомнить родителям, какое было детство у них — нарисовать детей с игрушками наподобие бумажных самолетиков или в процессе таких забав, как скакалки, качели, классики и т. д. Мою идею поддержал и помог воплотить в реальность благотворительный фонд Sky Art Foundation (facebook.com/sky.art.foundation). Главный герой — 4-летний Лев, сын людей, которые приютили меня после переезда из Донбасса. Когда мы видимся со Львом — играемся, дурачимся, в общем, подружились. 

— В каких местах еще собираетесь рисовать?

— Надеюсь, будет пять фасадов. Новые муралы планируем делать не в центре города, а в спальных районах: Борщаговка, Троещина, Дарница; сейчас рассматриваем Святошин. Это как окраина Донецка — очень печально, там позитивное искусство необходимо. Говорят, мол, в центре много людей увидит. А на окраинах что, не люди живут? Они тоже хотят, чтобы у них было что-то красивое. Когда я жил в Макеевке, там в центре был недострой. Бурьяном зарос, наркоманы собирались. Я нарисовал четыре рисунка, жаль, не удалось все зарисовать, как поначалу хотел. Мне говорили: «Зачем ты здесь делаешь? Вон хорошая стенка, больше людей увидит». Но эти рисунки теперь радуют людей. Люблю такие моменты не в красивых  местах, а там, где андеграунд. Это другая атмосфера, в которую стрит-арт вписывается идеально.

— Чем вы еще увлечены, кроме рисования?

— Играю в футбол. Раньше играл больше, в спортшколе учился, но до профессионального спортсмена не дорос, хотя футбол остался в крови. И сейчас в Киеве на игру изредка выбираюсь с ребятами. Но главное хобби — рисовать. Все мое время связано именно с рисованием.

Фото предоставлены Sky Art Foundation