Кино между волком и собакой
В «Дне» уже выходил разбор драмы «Левиафан». Хотелось бы добавить несколько слов об устойчивой тенденции в российском кино, которую выражает эта работа Андрея Звягинцева.
Напомню, главный герой «Левифана», автослесарь Николай, проигрывает в противостоянии с городской властью, теряя и друга, и жену, и свободу, а на месте его дома строят очередную церковь Московского патриархата, который всемерно поддерживает коррумпированного и жестового мэра, устами своего предстоятеля повторяя тому, что «всякая власть от бога».
Государство-Левиафан раздавливает Николая лишь по той причине, что он осмелился бороться за свои права. Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй, и церковь – лишь один из его отростков. Чудищу мало забрать чужое имущество: нет, обязательно надо и человека стереть в лагерную пыль. Чтобы другим неповадно.
Этот, пусть слишком очевидный, итог, думаю, оценили жюри Канн и «Золотого глобуса»: столь прямо показанное всесилие государственной машины, сродни кафкианскому «Процессу», явно потрясло западных интеллектуалов.
И «Левиафан», к счастью, не один. В российском кино уже есть картина с похожим сюжетом: «Долгая счастливая жизнь» (режиссёр - Борис Хлебников). Там тоже - коррумпированная власть, позарившаяся на чужое, протагонист-одиночка, преданный друзьями, дом на берегу моря и даже планы природы в финальных кадрах. Хлебников все-таки оставил возможность мести: герой расстреливает к чертовой матери всю банду рейдеров с продажным ментом и зарвавшимся чиновником включительно.
И это не совпадение. В задыхающейся путинской России исподволь, не очень заметно, без лишних фанфар выросло кино, которое оппонирует парадигме ликующего хамского самодержавия. Кроме «Левиафана» и «Долгой счастливой жизни» можно назвать «Дурака» Юрия Быкова, «За Маркса» Светланы Басковой, «Рассказы» Михаила Сегала.
В «Дураке» слесарь-правдолюб Дима Никитин пытается спасти жителей разваливающегося дома практически ценой собственной жизни. Разложение власти, превратившейся в банду воров и убийц, показано подробно и правдоподобно. Когда смотришь на героя в финале, под меланхоличную песню Цоя (которая в другом контексте звучала бы пошло), лежащего покинутым, возможно даже, убитым на грязном асфальте перед обреченным общежитием, понимаешь, что этот фильм – и о нас тоже. Вернее, о том пути, который мы прошли за последний год, когда вдруг миллионы украинцев превратились в таких вот Дмитриев Никитиных, которым больше всех надо. Воров прогнали, а перекосившаяся пьяная общага из соседней страны бросилась к нам мстить за порушенный покой. Но наш сюжет, думаю, будет иметь более светлое развитие.
«За Маркса» - фильм художественно слабый, однако интересен как редкая в постсоветских кинематографиях попытка показать классовый конфликт. Рабочие бунтуют против озверевшего от безнаказанности и жадности директора, гибнут и активисты, и мерзавцы, позиция авторов более чем понятна.
В меткой и едкой комедии «Рассказы», состоящей из четырех самостоятельных частей, одна из новелл «Круговое движение» посвящена циклу коррупции в российском обществе. Работник издательства неофициально поощряет автомастера за техосмотр. Автомастер платит за загранпаспорт «решале» в ОВИРе. И так далее: грязные деньги текут через университет, больницу, военкомат, строительный бизнес, офис губернатора. Губернатор несет президенту (нет, на Путина не похож, еще не осмелели настолько) не деньги, но заверения о полной лояльности вверенного региона, о готовности и нужный процент на выборах дать, и несогласных заткнуть. И вот президент-не-Путин произносит по телевизору речь о борьбе с коррупцией, а телевизор стоит все в той же автомастерской в момент поощрения за техосмотр.
Все 5 фильмов, включая «Левиафана», выпущены за последние 2,5 года, и это отнюдь не полный список, так что можно говорить о новом российском кино.
В этом кино еще много отчаяния (характерно, что действуют всегда одиночки, о солидарности речь не заходит). Это еще не совсем о сопротивлении, и пока что совсем не о революции. Можно было бы сказать о кинематографе морального беспокойства, если бы такой термин не был привязан к конкретному историческому периоду.
Потому назовем его кинематографом между волком и собакой. Фильмами последнего часа перед рассветом.
