Синдром осажденной крепости

Юрій Райхель

23 июля, 23:19

Сбитый малазийский лайнер и события в Украине, по мнению многих экспертов, должны были найти отражение на заседании Совета безопасности России. После ночного обращения Путина ожидали каких-то если не судьбоносных, то серьезных решений. И дождались.

Украина заняла определенное место в его речи, но совсем не то, что ожидалось. Больше говорилось о совсем других вещах. Хотя они в той или иной мере коснутся и нашей страны.

Так или иначе, но Путин должен был обозначить стратегию российской политики не только на ближайшую, но и на долгосрочную перспективу. Он это и сделал.

Есть несколько важнейших положений озвученных российским лидером, которые требуют серьезного рассмотрения. И тон его выступления, и последующие комментарии приближенных экспертов дают основания полагать, что стало реальностью новое обострение международной обстановки. Не только в Европе, но и во всем мире.

Во-первых. Уже очевидно сильнейшее поражение российской политики на пространстве СНГ. Даже аннексия Крыма мало что изменяет в таком тренде. Сломить Украину не удалось. Предотвратить подписание ею Соглашения об ассоциации с ЕС тоже не удалось, хотя на это были брошены все силы. Принципиально изменилась ситуация на стратегически важных регионах как-то на Южном Кавказе и на юго-востоке — в Молдове. Евразийский проект потерял окончательно внутреннюю динамику, даже если к нему присоединятся Киргизия, Армения и Таджикистан. Последнее становится все менее очевидным.

Самое же главное в том, что бездарная политика в отношении Украины навсегда оставила в прошлом все потуги реинтеграции Российской империи. Не важно, под каким названием или псевдонимом. Более того, в своем мягком подбрюшье Россия получила враждебные государства в лице Украины, Молдовы и Грузии. Для понимая этого не нужно изучать военную стратегию, достаточно посмотреть на карту из школьного учебника.

Естественно, что Путин должен был дать на это ответ. Признавать поражение не в его воспитании и не в ментальности органов, в которых он служил раньше. Вот почему мир предупреждают: Мы – ядерная держава, а значит, не стоит нас сильно задевать. Держитесь от нас в стороне. «Разумеется, прямой военной угрозы суверенитету или целостности нашей страны, конечно, нет, гарантия тому прежде всего стратегический баланс сил в мире».

Это уже из арсенала речей и статей товарища Сталина и его последователей периода холодной войны. Мы мирные люди, но ядерные ракеты у нас пока что есть и можем ответить.

Возникает вопрос: кому? В Москве прекрасно понимают, что никто не собирается идти походом на Смоленск, Белгород или Ростов-на-Дону. И Белокаменная по большому счету тоже никому не нужна. Это предупреждение следует рассматривать в парадигме особых интересов России на прилегающем к ее границам пространстве. Вроде того, что Запад приблизился к la mince ligne rouge (фр., тонкая красная линия — Авт.). Это выражение означает оборону из последних сил. Надо понимать, что уход Украины из-под российского влияния и есть обозначение такого рубежа.

С другой стороны в выступлении Путина присутствует contradictio in subjecto – противоречие в предмете. Зачем напоминать про стратегический баланс, если нет, по словам Путина, угрозы территориальной целостности суверенитету России? Путин, вероятно, рассматривает нынешние тренды как подготовку к уничтожению России в сегодняшнем ее виде теми или иными путями. Об этом прямо не говорится, но Путин, по-видимому, рассматривает события в Украине как прямой подрыв России.

Во-вторых. Инструментом уничтожения России по Путину служат так называемые «цветные революции». Это началось в Грузии и завершается, на данном этапе, в Украине. Запад, как считает российский лидер, разговаривает с Москвой языком ультиматумов, угроз и санкций. В первую очередь экономических и финансовых. «Сегодня в мире все чаще звучит язык ультиматумов и санкций, а само понятие государственного суверенитета размывается, неугодные режимы, страны, которые проводят независимую политику, или просто стоят на пути чьих-то интересов, дестабилизируются. Для этого в ход идут так называемые «цветные» революции, а если называть вещи своими именами, государственные перевороты».

Ответ на такое положение он видит в дальнейшей изоляции страны. Декларируется подготовка полномасштабной программы «по снижению зависимости национальной экономики и ее финансовой системы от неблагоприятных внешних факторов». «Я имею в виду не только нестабильность на глобальных рынках, но и возможные политические риски». Следствием будет попытка реализации экономической и финансовой автаркии, наращивание курса на самоизоляцию и минимизация всех возможностей влиять на Россию и происходящее внутри нее извне. Так действовал сталинский СССР и Путин не нашел другого способа как повторить крайне неудачный опыт.

В-третьих. Очевидно, что в Кремле отказываются от любых попыток договориться с Западом, в частности, по совместной системе безопасности и переходят в глухую оборону. Иллюстрируется новый курс подходом к системе противоракетной обороны (ПРО). «Нам часто говорят, что система ПРО – это оборонительная система. Ничего подобного, это наступательная система, это часть наступательной оборонной системы США, вынесенной на периферию». Дело не в самой ПРО. Ее оборонительный характер хорошо известен. Скорее противоречия вокруг нее используются для оправдания укрепления оборонного потенциала и увеличения военных расходов, милитаризации экономики страны.

Следующим раздражающим Москву фактором являются оборонительные мероприятия НАТО в государствах Балтии и Польше. Они проводятся в связи с агрессивными действиями России в Украине. В ответ предполагается развитие военной инфраструктуры, в том числе в Крыму.

Дополнением служит идеологическая война между Россией и Западом, в основе которой не только расхождения в понимании ценностей, но и крайне быстрорастущие различия в понимании фундаментальных принципов международного права.

В-четвертых. Компромисс в украинском вопросе по Путину выглядит примерно так. Запад должен заставить Киев прекратить АТО, а Россия ограничивает свою помощь сепаратистам и подталкивает их к более конструктивной позиции. Предложение с некоторой долей угроз. Напомним знаменитый рассказ Путина о крысе, загнанной в угол, и о том, чем такие ситуации кончаются.

В том или ином виде, но в Москве понимают, что вторгнуться в Украину, возможности нет. Без такой помощи сепаратисты-террористы долго не протянут. Делается попытка спасти хоть что-то, зацепиться за самый маленький кусочек украинской территории и попытаться там устроить некое подобие приднестровского варианта. Лучшим ответом будет победоносное завершение АТО в Донбассе.

Для Украины выводы из речей Путина довольно ясны. Нам предстоит долгий период сосуществования с агрессивным соседом, который не оставит попыток дестабилизировать обстановку в стране. Не только военным путем и с помощью диверсий. Также Россия будет любыми путями негативно воздействовать на экономическую ситуацию с целью вызвать широкое недовольство населения и тем самым создать условия для активизации пророссийской агентуры.

Тем не менее, не все так мрачно. Самым действенным ответом будет глубокое реформирование экономики и общественной жизни, государственного аппарата и на этой основе ускоренное движение в Европу. Тогда союзники появятся и на агрессивного соседа управа найдется.