Одессу хотят оставить без «каравая»

«Хочу, чтобы Одесская область стала брендом, пилотным проектом, инвестиционной гаванью с привлекательным для инвесторов климатом, чтобы она сделала пробоину в рядах олигархии и бюрократии, через которую в Украину хлынет поток инвестиций», — сказал недавно Президент Украины Петр Порошенко в видеообращении к участникам Одесского финансового форума. Но для всего вышесказанного должен усиленно действовать не только одесский губернатор Михаил Саакашвили, но и вся государственная машина. А она нередко не просто пробуксовывает, но и работает не в пользу Украины. Пример этому находим именно в Одессе.

«Для расширения своего бизнеса мы взяли у дочернего банка Сбербанка России кредитную линию, чтобы  купить два  крымских предприятия — «Крымхлеб» и «Симферопольский комбинат хлебопродуктов» (СХХП). Кредит выплачивали, погашали до начала этого года. Но эти крымские предприятия уже стали на ноги, и мы решили, что они в состоянии сами оплачивать этот долг. С ними, не без ведома Сбербанка России, был заключен соответствующий договор», — рассказывает генеральный директор предприятия «Одесский каравай» Станислав Степченко.

«Кредиторам мы неоднократно и заблаговременно направляли уведомления, — продолжает директор, — приглашали на встречи и на само подписание этих договоров. Итак, плательщиками стали выступать крымские предприятия. Но мы не ожидали, что выйдет распоряжение нынешних незаконных крымских властей о национализации двух наших акционерных обществ, где мы являемся мажоритарными акционерами. Мы даже не знаем теперь, кому конкретно они принадлежат. И не можем обратиться в российский суд. Поскольку не являемся субъектом — наше акционерное общество не может перерегистрироваться в Крыму уже на протяжении восьми месяцев —  крымская регистрационная служба отказывает нам в регистрации как юридического лица». 

«Можно обратиться в суд в рамках международного законодательства, но кто даст гарантию, что Российская Федерация исполнит его решение? — спрашивает Степченко. — Когда они в последний раз это делали? И какое из решений международных судов они исполняли? Мы получились заложниками этой ситуации. Мы выиграли дело в первой судебной инстанции в Украине, в Киевском районном суде Одессы,  где признали договоры о переводе долга и изменении плательщика полностью законными, и «Одесский каравай» был освобожден от уплаты по кредиту. А «Крымхлеб» по этому кредиту был признан единственным и законным плательщиком».

«Через несколько месяцев после этого Сбербанк решил: если удалось забрать крымские предприятия, почему бы не заполучить и одесские? — вспоминает генеральный директор. — Они обратились в Апелляционный суд Одесской области. И он принял очень интересное, но, как представляется, незаконное решение: не рассматривая нашу жалобу по сути, он отменил решение первой инстанции по формальным основаниям, указав, что этот спор не подлежал рассмотрению в местном суде, и направил его в хозяйственный суд. В дальнейшем наши оппоненты обратились в Хозяйственный суд Киевской области с иском о признании упомянутых договоров о переводе долга на крымские предприятия не действительными. Сбербанк аргументирует это тем, что на подписании договоров его представители не присутствовали и что их вообще не уведомляли, хотя в материалах дела есть копии всех сообщений и данные Укрпочты о том, что Сбербанк подписал уведомление о вручении приглашения».

«Когда «Крымхлебу» пришло время платить по кредиту, Сбербанк России почему-то снова потребовал признать упомянутые договоры недействительными, — описывает судебную эпопею «Одесского каравая» Степченко. —  В первой инстанции мы проиграли и подали апелляционную жалобу. И буквально месяц назад Апелляционный суд Киевской области принял решение не в нашу пользу. Сейчас мы подали кассационную жалобу. Дело рассмотрят в октябре. Мы верим в наше правосудие, надеемся на нашу судебную систему. И это не ирония: мы очень верим. Но имеем информацию, что на суд оказывается давление. Причем не российской стороной, а руководителями наших украинских служб».

«Нам не понятна позиция нашей страны, — с горечью говорит генеральный директор, — нашего правительства. Мы не можем понять, почему не маленькое украинское предприятие превращается в мальчика для битья — у нас все-таки работает около полутора тысяч человек. И нам непонятно: то, что делают с нами, это какой-то единичный случай или тенденция. На памяти у меня еще один такой пример. Предприятие в небольшом населенном пункте Днепропетровской области, где работало 400 человек,  тоже взяло кредит у российского банка. Полгода тому назад туда зашла украинская исполнительная служба. Сотрудники украинской прокуратуры. И при поддержке правоохранительных органов этот российский банк забрал предприятие. Сегодня все 400 человек без работы. На предприятии выбиты все стекла — предприятие фактически умерло. Мы к такой судьбе не готовы. И не будем сдаваться», — утверждает Степченко.

Его поддерживают украинские эксперты, но при этом делают далеко идущие выводы. По их данным, сегодня многие украинские предприятия сталкиваются с финансовыми претензиями российских банков, а украинские суды выносят решения в пользу последних. Эксперты отмечают, что украинский бизнес, который когда-либо кредитовался в российских банках, рискует из-за позиции украинских судов перейти в собственность государства, ведущего против Украины гибридную войну. Гибридная экспансия российского бизнеса в Украине становится фактором, непосредственно влияющим на национальную безопасность нашей страны.

Политолог, учредитель исследовательской компании AktiveGroup Андрей Еременко отмечает, что в данном случае российский банк «работает в интересах Кремля, а экономические интересы стоят на третьем или даже пятом плане. Банк делает то, чем должна заниматься служба Кремля: расшатыванием экономической ситуации в Украине. К тому же «Одесский каравай» производит около 70% хлеба в области, и если хлеб хотя бы один день не поступит на прилавки, мы можем себе представить, что там будет.

Так что позиция банка, уверен Еременко, абсолютно предсказуема, понятна и логична. Но абсолютно не логично поведение украинского суда, удовлетворившего иск российского банка, отмечает эксперт. Он должен отстаивать законность. Но аннексия Крыма и война на Донбассе — явный форс-мажор. Интерес российских банков, собственниками которых являются руководители этой страны, лежит в политической плоскости, подчеркивает Еременко. По его мнению, созданный судом прецедент открывает ящик Пандоры. Ведь все предприятия, находящиеся на оккупированных территориях, имеют определенные проблемы. И если суды Украины будут принимать решения в пользу российских банков, то это нанесет очень серьезный удар по экономике нашей страны, предполагает эксперт.

«Я разговаривал с экс-премьером Крыма Куницыным, и он сообщил, что Украина в Крыму, в результате аннексии его Россией, потеряла от 500 до 600 предприятий. Что в таком случае делать малым и средним компаниям, чтобы защищать свою собственность?» — спрашивает  глава экспертно-аналитического совета Украинского аналитического центра Борис Кушнирук. «У нас на этот счет фактически нет позиции государства, — отвечает он сам на свой вопрос. — Да, мы не смогли защитить, хотя это функция государства, свою территорию, защитить право собственности бизнеса. Но Министерство юстиции должно подавать иски от имени этих предприятий, защищать их от имени государства. Мало того, что у предприятий украли активы в Крыму или на Донбассе, так их впоследствии, как «Одесский каравай», разрывают на территории Украины». Эксперт предлагает в связи с этим пересмотреть закон об оккупированных территориях, предусмотреть в нем в частности мораторий на уплату налогов для таких пострадавших от агрессии предприятий, чтобы эти компании не были уничтожены. «На уровне экономической политики государство обязано защищать украинские предприятия», — настаивает Кушнирук.

Виктор РОМАНЮК народный депутат:

У цивилизованного мира вызывает удивление, почему Украина только сейчас вводит санкции против России, которые были введены США, Евросоюзом, Японией и другими странами еще полтора года тому назад. И сейчас мы получаем конкретные последствия для украинского бизнеса.

Общая позиция государственной машины остается такой же, как и в советское время: продекларировать, а потом ничего не делать.

В законодательном поле все сейчас урегулировано таким образом, чтобы не затрагивать какие-то частные интересы граждан или организаций противника