Паранойя дворцовых переворотов

В Москве развернуто дело АФК «Система». В ходе его арестован председатель совета директоров корпорации Владимир Евтушенков. Как сообщает информационное агентство Reuters, Следственный комитет (СК) подозревает Евтушенкова в отмывании преступных доходов. Согласно заявлению СК, расследуется уголовное дело по факту хищения и легализации акций предприятий, входящих в топливно-энергетический комплекс Республики Башкортостан. Это потеснило с первых полос украинские события. Уже давно бизнесмены такого ранга и масштаба не подвергались арестам, а в отношении их бизнеса не велось столь всеобъемлющих расследований.

•  Реакция бизнес-сообщества России была соответствующей. С точки зрения представителей Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) — Евтушенков входит в его правление, — обвинения в отношении него являются политически мотивированными. При этом президент РСПП Александр Шохин заявил в интервью Интерфаксу, что ситуация «очень похожа на ЮКОС № 2». В свою очередь руководитель «Роснано» Анатолий Чубайс в интервью тому же агентству заявил, что «такой удар приходится на тот период, когда российская экономика балансирует на грани рецессии и стагнации».

В принципе, наезды на бизнес в России — явление повседневное. Рейдерство во всех видах процветает. Дело даже не в самом размере компании и ее капиталах. Фактор значительный, но в российских условиях не определяющий. Гораздо важнее понять и по совету знаменитого римского юриста Кассиана Лонгина Равилла ответить на вечный вопрос: Сui prodest? (Кому выгодно?) Ведь наезд Следственного комитета на АФК «Система» и ее основного владельца не мог по определению исходить от бдительных и слишком активных следователей в борьбе за чистоту бизнеса.

•  Внешне все очень напоминает историю с Михаилом Ходорковским. Однако есть и существенные отличия. Владелец ЮКОСа бросил политическую перчатку Владимиру Путину и попал в жернова репрессивной машины. Заодно решались и бизнесовые дела близкого окружения российского президента. Активы Ходорковского перешли к Игорю Сечину и его «Роснефти».

С Владимиром Евтушенковым положение несколько иное. В публичной политике он не был замечен, говорить о том, что он мог составить хоть какую-то конкуренцию власти Владимиру Путину, нет никакого смысла. Более того, до недавнего времени он входил в ближний круг крупных бизнесменов, у которых с властью никаких трений не было. Гром грянул не только неожиданно, но и, казалось, без всяких оснований.

•  По мнению Ходорковского, налицо обыкновенный рейдерский захват выгодных активов со стороны все того же Игоря Сечина. Дела у «Роснефти» идут не слишком, проблем много, к тому же они существенно возросли после введения западных санкций. Сам Сечин и его компания оказались в черном списке Евросоюза и США, и перспективы выйти из него не просматриваются. Вот и позарился старый и добрый друг Владимира Путина на чужое добро. Прирасти «Башнефтью» Евтушенкова в самый раз. Можно несколько нарастить за чужой счет добычу нефти и доложить патрону, что санкции нам не страшны. Наоборот, они укрепляют российскую нефтянку.

Версия Ходорковского пока ничем не подтверждена, но и не опровергнута. Она имеет право на существование, как и другие. Отрицать рейдерскую составляющую нет особой необходимости, так как она вполне укладывается в российскую действительность. Точно так же, как и наезды на иностранные компании, даже очень крупные. Здесь не только коммерческо-рейдерские интересы, но и политические. К ним и перейдем.

•  Во-первых. Рейдерство и захваты касались очень многих, кроме тех, кто входил в систему и был приближен к хозяину земли русской. Пусть не в ближнем кругу, но и не в дальнем. От такого бизнеса и его владельцев требовалось только одно — не заниматься политикой и, когда необходимо, финансировать проекты и людей, которых прямо Кремль снабжать деньгами и прочими ресурсами не мог по разным причинам.

В целом такая система взаимоотношений действовала достаточно хорошо. И ничего не предвещало в ней сбоя. Однако он произошел.  Потребовалась перенастройка системы, так как она, по мнению национального лидера, не отвечала создавшимся условиям.

•  Во-вторых. Сложности начались еще в прошлом году, задолго до событий, связанных с Украиной. Хотя последние и западные санкции значительно ускорили неизбежный процесс.

Описанный выше процесс взаимодействия режима и крупного бизнеса был основан на допуске к бюджетному пирогу в размерах, определяемых наличием достаточных средств и разрешения свыше. Пока доходы позволяли, всем было хорошо. Как только они начали уменьшаться, начались проблемы. Если на всех не хватает, то кто-то должен либо уйти сам, либо его отлучают. Каким образом — дело во многих случаях техническое. Важен факт, что контракт внутри системы между режимом и бизнесом оказался разорванным. Уйдешь сам после доходчивого объяснения — что-то и сохранишь, хоть и не в прежних объемах. Не понимаешь момента и сопротивляешься — тобой начинают заниматься люди из СК.

•  В-третьих. Западные санкции бьют по бизнесу и имиджу серьезных людей. Для многих из них второе не менее важно, чем первое. Стать нерукопожатым в Европе и Америке, не иметь возможности вести дела на Западе и просто опасаться за приобретенное непосильным трудом в Лондоне или на Лазурном берегу — испытание не для всех. В конце концов, жили без Крыма и Донбасса и совершенно не тужили, а тут попали как за растрату и должны расплачиваться за то, к чему не имели непосредственного отношения. Кому такое понравится?

•  В-четвертых. Путин прекрасно осознает, к чему может привести процесс брожения, переходящий в броуновское движение среди высших кругов российской бизнесовой элиты. Вот почему начинаются разборки среди своих. Так определяются те, кто не совсем надежен или может подозреваться в некоторой нелояльности. Всем ясно дается понять, что больше неприкасаемых нет. Кто был всем, в один момент может стать никем с браслетом на ноге. И это не самый худший вариант. Элита выстраивается в одну шеренгу без понимания своего будущего. А дальше как карта ляжет. От тюрьмы и от сумы в российской действительности зарекаться не имеет смысла.

Есть и еще один аспект, который уже связан с нашей страной. Об этом в российской прессе не пишут, но он присутствует. Евтушенков известен своими весьма тесными связями с бывшим президентом Януковичем. И это был один из каналов влияния на предыдущую украинскую власть.

Похоже, что фигурант дела с заданием не справился. Как, впрочем, и другие деятели и советчики из Москвы. С Крымом более или менее сработали, однако теперь все покрывается синим туманом полной неопределенности. Точно так же, как и с Донбассом.

Еще одну версию выдвигает британская Guardian, ссылаясь на главу Фонда Hermitage Capital Билла Браудера, который считает, что арест одного из богатейших людей России был попыткой президента Владимира Путина защититься от дворцового переворота. По словам издания, Браудер уверен, что арест Евтушенкова — это недвусмысленное послание Путина российским олигархам, чьи активы пострадали от западных санкций, дабы те не смели вынашивать никаких коварных планов против нынешней российской власти.

•  Как отмечает Guardian, Евтушенков — самый богатый россиянин, «попавший в руки российского правосудия» с момента заключения под стражу в 2003 году Михаила Ходорковского. Его арест, продолжает газета, породил активные слухи о том, что Кремль собирается взять под контроль нефтяную компанию Евтушенкова «Башнефть». Однако Браудер считает, что арест Евтушенкова «продиктован больше паранойей, нежели претензиями на конкретные активы». «Путин со своими приспешниками и так всегда может захватить эти активы самыми разными способами», — полагает глава Фонда Hermitage Capital.

Есть и еще одна цель. Прогрессирующий тупик московской политики в Украине требует некоторого снижения пропагандистской активности. В том числе и переключения внимания подведомственного народа от Донбасса на что-то другое. Отношение к крупному бизнесу в России давно известно. Для Путина предстать борцом с теми, кто пьет народную кровь, и, соответственно, защитником бедных и горбатых — просто милое дело. Это даст возможность и рейтинг, по крайней мере, сохранить, и народ занять более приятным для него делом, чем горевать над потерей близких после  получения сообщений об их гибели в Украине.