Нынешняя Летняя школа – большой «оркестр личностей»

Вчера торжественно закончилась рекордная XII Летняя школа журналистики: в этом году на почту школы поступило почти 80 конкурсных анкет и эссе! 25 участников из 19 городов Украины: от Прилук и Львова до Донецка и Симферополя. 20     гостей, вечер памяти Валерии Новодворской, экскурсия в украинское представительство ООН, три поездки — результат вы уже имели возможность читать на страницах газеты и на сайте «Дня». На последней встрече с участниками школы Лариса ИВШИНА отметила, что нынешняя школа под воздействием времени и обстоятельств была «...очень зрелой. Я бы сказала, что у меня ощущение большого оркестра личностей. Достигли ли мы своей цели, будет видно через 20 лет. Если вы, отматывая назад пленку своей биографии, сможете сказать, что это был пусковой механизм для каких-то преобразований, что это не пропало зря — это было бы программой максимум, о чем можно мечтать».

А пока мы подводим итоги, предлагаем вам самые интересные отрывки из конкурсных эссе участников ЛШЖ-2014.

«ГОСУДАРСТВО ДОЛЖНО ОБЕСПЕЧИТЬ КАЧЕСТВЕННОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ НАЦИОНАЛЬНЫХ МЕНЬШИНСТВ НА ИХ ЯЗЫКЕ»

Роман ЛЕКСИКОВ, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:

— Революция — одна из ключевых категорий социальной и политической философии. Большинство мыслителей утверждают, что развитие общества является бесконечным, а настоящая революция продолжается долго. После ее завершения назревает новый социальный конфликт, который также заканчивается революцией. И так по кругу. Бесконечно.

Еще до октябрьских событий 1917 года некоторые теоретики (в частности Роберт Михельс) утверждали, что низовая революционная сила, получившая власть в новом обществе, очень быстро олигархизируется, превращаясь в новый господствующий класс, вызывая новую революцию. Если следовать этому мнению, то вывод приблизительно таков: государство никогда не защитит революцию, а революционный процесс завершится в безгосударственном обществе и ознаменуется исчезновением иерархических технологий власти...

В начале 20-х годов, в первое десятилетие после «октябрьской революции»,  советское законодательство и социально-экономическая система были одними из наиболее прогрессивных в мире: трудовые советы руководили предприятиями, действовала самая сильная система социальной защиты, сокращалось трудовое отчуждение граждан от результатов своего труда, внедрялась политика коренизации, стремительными темпами развивалась наука и образование, шли еще некоторые партийные дискуссии, свидетельствовавшие о плюрализме мнений. Да и в дела других стран новоиспеченное государство не спешило вмешиваться: надеялись, что революция не за горами и там.

Однако законы диалектического развития «взяли свое». Как и абсолютно каждому обществу и государству, советскому союзу необходимо было развитие. Однако господствовавшая верхушка сдерживала высвобождение каких-либо конфликтов, усматривая в них проявления контрреволюции. И  в результате произошло даже хуже, чем ожидалось. Оказывается, социально-политической стагнации не бывает: либо прогресс, либо регресс.

И уже после 10 лет определенного существования советское общество постигла не только невиданная деградация, но и страшные испытания, преступления против человечества и непоправимые трагедии. Новая власть стала еще большим эксплуататором, чем предыдущая. Вместо бесклассового общества — «колхозное» крепостное право и сплошное рабство, вместо свободного и творческого труда — централизованное управление, вместо суверенитета личности — стадность, вместо торжества гуманизма — голодомор и полигоны. Вместо пацифистских идеалов — экспорт «революции» на штыках. Дух стадности подавлял любые проявления индивидуальности и творчества личности. Несмотря на провозглашение «интернациональной» политики, одна нация имела статическую гегемонию в культурном пространстве, а представители некоторых национальностей вообще составляли печально известный список «инвалидов пятой группы». Не говоря уже о том, что страна, которая на бумаге активно боролась с империализмом, сама стала настоящим захватчиком.

Почему так произошло? На эту тему написано немало. А придумано еще больше. Один из постулатов диалектического материализма — диалектическое развитие безгранично. А когда ему создают искусственные преграды, начинается регресс. Авторитаризм нельзя победить авторитаризмом. Даже на «переходный период». Иначе революция сама себя съест. Настоящая социальная революция либертаризирует и эгалитаризирует общество, а система власти воспроизводит и укрепляет сама себя (но это уже говорит современная социальная и политическая кибернетика). Поэтому через 10 лет после «революции» страна стала деградировать такими темпами, что можно было только позавидовать. И превратилась в полного антипода своих идей. Советский союз стал новой Российской империей, только хуже. Одной из определяющих черт вырожденной страны стал великодержавный шовинизм. А любой шовинизм требует титульной нации. И этой нацией, конечно, стали россияне. Притеснение других наций, насильственное насаждение одних культурных ценностей, возвеличивание своего «народа» («великого советского народа») и имперская внешняя политика стали ярчайшими чертами «Империи зла». Вся система общества и его ценностей стала реализацией самых архетипных дореволюционных кодов российской политической культуры: с ее стремлением подчиняться и подчинять, авторитарными тенденциями и идейным монизмом.

В начале 80-х годов эта страна превратилась в авторитарную консервативную империю. Идеалами свободы и равенства даже не пахло. Это просто была новая Российская империя. Не больше и не меньше. Хотя нет — была система социальной защиты.

Именно поэтому современная имперская Россия так гордится этим фантомом. Потому-то они так ностальгируют по прошлому и стремятся возобновить то, чего давно нет, а распад СССР считают «геополитической катастрофой ХХ века». И именно поэтому современные российские фашисты и системные «коммунисты» не отличаются ничем, хотя и ненавидят друг друга.

А информационная война недавнего периода, думаю, преподнесла немало уроков нашим журналистам.

Во-первых, давайте не будем предоставлять возможность нашим противникам мифологизировать реальность, а будем называть вещи своими именами. Потому что некоторые до сих пор верят, что восточные «республики» — это продукт борьбы за социальную справедливость.

Журналистам давно следует понять, насколько фатально может обернуться проявление любой дискриминации в СМИ и использование языка вражды. Возможно, именно эти симптомы современной нашей прессы и послужили толчком к конфликтам в сегодняшней Украине.

Время показало, что средства массовой информации транслируют единую позицию и интересы государства, а частные — финансового капитала. Поэтому лучший выход из ситуации — способствовать образованию независимых СМИ, которые будут находиться в коллективной собственности журналистов.

Ну а государство, как показал опыт, все-таки должно позаботиться об обеспечении качественной информацией представителей национальных меньшинств на их языках. Потому что в ином случае — это сделают «добрые соседи»... абсолютно бескорыстно.

«ПОДМЕНА СВИДЕТЕЛЬСТВ О РЕАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ ФОРМИРУЕТ ОШИБОЧНОЕ ЕЕ ВОСПРИЯТИЕ»

Наталия ВУЙТИК, Национальный университет «Киево-Могилянская академия»:

— Историческая модель СССР после его фактического распада удерживалась благодаря постсоветской риторике: воспоминаниям о том, как когда-то мороженое стоило двадцать копеек, как без проблем можно было поехать и в Тбилиси, и в Таллинн, и в Прагу, как за диваном нужно было стоять в долгой очереди, а за туфлями — в живой. Воспоминания об общем прошлом, ностальгия за молодостью часто и по сей день находят свое отображение во фразах «а вот в наше время...», «когда нам было столько, сколько теперь вам...», напоминая о том, что модель исчезнувшего государства все более незаметно, но продолжает существовать вместе с бывшими ее гражданами. Мощным фактором переосмысления таких размышлений стал Евромайдан. Российская сторона как вечный вдохновитель возвращения в СССР с первых дней революции и до сегодняшнего дня, продолжая непровозглашенную войну в Восточных регионах Украины, цинично фальсифицирует очевидные факты хода событий. Информационная война сопровождает военное вмешательство, но не стоит приуменьшать ее влияния, потому что сознательная и последовательная подмена свидетельств о реальной ситуации формирует ошибочное ее восприятие. В такой ситуации СМИ отводится более чем просто ответственная роль. «Журналистам часто нравится думать о себе как о бесстрашных борцах за право общества находить правду, всю правду и ничего, кроме правды», — писал Джеймс Мейс, а следовательно, с понятиями, которые они используют для лжи и спекуляции, нужно быть осторожными.

Братские народы vs Две Руси

Одним из устойчивых речевых оборотов, к которому обращаются в контексте упоминаний о советском прошлом, является «братские народы». Неоднократно это словосочетание звучало и от российского чиновничьего состава с самого начала событий на Майдане. Навязываемый в течение десятилетий миф развенчал тот самый главный братский народ сначала аннексией Крыма, а затем и спонсорством сепаратистских движений на Донетчине и Луганщине. Рожденные на заре независимости или в годы постепенного распада СССР никогда не были пионерами и не переписывались со сверстниками из братских республик, а потому сама фраза была и осталась за пределами их восприятия действительности. Более того, стихотворение Анастасии Дмитрук «Никогда мы не будем братьями» с момента изложения в сеть набрало миллионы просмотров в рейтинге YouTube, показав, насколько неактуальным сегодня является это понятие. Сложнее было тем, кто все-таки с октябрятских  и до комсомольских  лет или даже до партийных рядов слышал и верил в концепт великой семьи. Надуманный, навязанный, разоблаченный еще до момента своего появления Николаем Костомаровым. Сравнивая великорусский и южнорусский народы, историк писал, что в общественных понятиях история зафиксировала на этих двух народностях свои следы и установила в них понятия абсолютно противоположные: «стремление к тесному слиянию частей, подавление личных побуждений под властью общих, нерушимая законность общей воли характерны для великорусского народа, для южнороса же нет ничего более сложного и более неприятного, чем такой порядок». Личную свободу южнорусского народа Николай Костомаров противопоставлял общинности великороссов. Именно эта черта так ярко проявилась в контексте событий конца 2013—2014 годов.

Уолтер Дюранти vs Гарет Джонс

Перед журналистом в ситуации абсолютной подмены понятий, манипулирования и воздействия на сознание реципиента стоит выбор: быть апологетом режима (как поступил Уолтер Дюранти из истории Джеймса Мейса), стать анонимным передатчиком правды, не рискуя, но и не выражая собственного мнения (как Малькольм Маггеридж) или написать правду, подвергнуться опасности, неодобрению, гонению, но получить неисчерпаемый кредит доверия читателя ( как Гарет Джонс). Над фрагментом выпуска новостей российского канала, где победителем внеочередных президентских выборов в Украине едва не провозгласили Дмитрия Яроша, не смеялся разве что ленивый, а когда на улице Грушевского вспыхнули первые коктейли Молотова, журналисты украинского «Интера», который передавал о «немногочисленных беспорядках в центре столицы», вынуждены были заклеивать логотип канала, чтобы получить комментарий хотя бы одного участника событий. Как видим, был выбран первый путь, повиновения, который мог бы привести даже к премии, как Уолтера Дюранти к Пулитцеровской. Мог бы, если бы Украина не выиграла информационную войну у России, если бы у нас не победил Майдан. Тот новостной вакуум, который с помощью подчиненной журналистской массы создало государство-агрессор для своих граждан, влияет лишь через теле- радиовещание и печатные СМИ, интернет сегодня предлагает массив альтернативной информации, которую может получить мудрый человек на Северо-Востоке и по всей Украине. Школьники на последнем звонке поют гимн Украины под музыку российского, люди из Львова и Киева селят у себя дома тех, кто бежит от антибандеровского спасения Крыма, а в информационном пространстве государства, которое никогда уже не будет называться СССР, господствует ложь о дефиците продовольствия в Украине, массовом наплыве туристов в Крым, нелегитимности внеочередных выборов. «Время проверяет каждую творческую личность на колоссальное терпение, на сопротивление», — писал Василь Стус. Это важный урок для «бесстрашных борцов за право общества находить правду».

«СОТНИ МЕРТВЫХ ДУШ И РАЗЪЕДИНЕННОЕ ОБЩЕСТВО»

Дмитрий ПАЛЬЧИКОВ, Львовский национальный университет имени Ивана Франко:

— Историческая модель СССР — Россия свидетельствует о том, что, как во времена советские, так и путинские, украинский патриотизм приравнивается к фашизму, экстремизму, нацизму, бандеризму, государственной измене (хотя перед каким государством?) и другим абсурдным вещам. Сегодня российские средства массовой информации стали фактически средствами массовой пропаганды и информации (СМИП) и легко манипулируют общественным мнением. Это им удается без сверхусилий, как еще говорил в свое время Василь Стус, особенно когда общества — нет, следовательно, у него нет и своего мнения, поэтому и происходит так легко этот процесс. Однако, с другой стороны, ярко видим, что российским ЗМИП удается руководить частично и украинским общественным мнением, в частности, на востоке Украины. Неужели в этом регионе нашей страны нет общества? Если нет, то кто в этом виноват? Возможно, здесь и нужно усваивать первый урок для украинских журналистов...?

Общественное мнение на востоке страны является непосредственным результатом не слишком уверенной позиции наших СМИ, которые своими частично неправдивыми материалами в начале Революции дезориентировали граждан путем дезинформирования. И об этом еще говорил выдающийся украинский философ (непрочитанный!), профессор Сергей Борисович Крымский. «Искусству предотвращения ошибок или сигнализации об этих ошибках и должны служить современные средства массовой информации», — объяснял он. А этим «искусством» по многим причинам украинские СМИ пренебрегали или, возможно, не придавали ему большого значения, или же их заставляли не обращать внимания (что они и успешно делали). Результат: сотни мертвых душ и разъединенное общество как минимум. Слишком большая плата, на мой взгляд.

Идем дальше. Смотреть на сегодняшнюю ситуацию в Российской Федерации и анализировать ее без последствий на украинской почве — невозможно. Причина такой позиции средств массовой информации в РФ — простая. Как тогда большевизм, так и теперь путинизм или «единоросиизм» боится правды, поэтому всеми силами пытался и пытается ее уничтожить. Ведь она подсекает корни лжи в основе государства, на которых оно основано.

Такая патологическая ситуация с правдой в обществе порождает  явление дюрантизма (от имени журналиста Уолтера Дюранти, который писал неправдивые материалы о Голодоморе 1932—1933 гг.) в средствах массовой информации, которые фактически являются жертвами собственной пропаганды, поскольку ничего не могут сделать и, как следствие, вызывают конформизм в журналистике. Следует припомнить, что основная задача этой профессии —  не информирование, констатация или развлечение, а освещение правды и полная ответственность за нее. Метко пишет британский журналист «Гардиан» Ник Дейвис в «Новостях плоской земли»: «Утверждать, что работа журналиста — констатировать факты, это как будто говорить, что архитектор занимается укладыванием кирпича — как будто и правда, однако нисколько не отражает суть».

Такие действия российской журналистки фактически восстанавливают Железный занавес, де-факто Информационный занавес, неизменной составляющей которого является эмбарго на правду. Это очень хорошо понимал Василь Стус, который писал в «Таборовому зошиті»: «Объективизм стал недостатком, подогнанный под изменчивые догмы вариант истории стал правдой. Кто же на такой основе может построить высокое здание?». Кто может построить и что может построить — этот вопрос остается для РФ риторическим.

Я вспоминаю Летнюю школу журналистики 2013 года и понимаю, что в контексте сегодняшней информационной войны особенно важным является то, что говорила Лариса Ившина на первой встрече с летнешкольниками: украинские журналисты еще до сих пор не умеют играть по общенациональным правилами в журналистику. Нет командной игры, следствием чего являются неутешительные результаты в информационной атаке РФ. Но почему?  Сергей Крымский говорил: «Сегодня нет дефицита идей — есть дефицит личной инициативы». Так же и в украинской журналистике. Намного труднее не подстраиваться под систему, играть по старым правилам, а то и вообще без них. Научить журналистов мастерству — это нюансы, а вот научить их жить по этим нюансам — сложно. Вот еще уроки — учиться жить мастерски и быть общенациональной командой.

Кроме вышеупомянутого, можно еще с уверенностью уделить внимание мировоззренческой проблеме в украинской журналистике, которая уже давно назрела и перезрела, а проигрышные позиции в информационной войне это доказывают. Практически отсутствуют моделирование сознания и формирование личности в средствах массовой информации (за исключением некоторых СМИ, в частности «Дня»). Это еще один  урок для журналистов. Ведь тогда, для какой страны у нас воспитываются читатели, а вместе с тем журналисты...?

Видим, как Украинская революция и постреволюционный период дают нашим журналистам много уроков принципов и гражданской позиции(!), этики и моральной ответственности. В который раз уже упоминавшийся Сергей Борисович говорил: «Хотя любой кризис — это не только деградация одной линии развития, но и появление условий для новых возможностей в будущем». Поэтому не забываем уроки прошлого, ведь лучше повторять уроки, чем ошибки...