«Ника Турбина. История полета» и история надрыва

Эта история начинается как сказка, а продолжается, скорее, в качестве трагедии. Весенним утром 1983 года восьмилетняя девочка из Ялты с литературным именем Ника Турбина проснулась знаменитой. Подборка ее стихотворений, опубликованная в «Комсомольской правде», поразила всех в одночасье. Поэзия Ники казалась не по возрасту совершенной, заставляла замирать многолюдные залы. У других детей были детство, школа, семья. У нее это все было тоже, плюс… Плюс в ее малые годы на Нику легло тяжелое бремя славы и экзальтированного обожания. Ее возили по городам и весям, показывали на всех сценах мира. Везде она вызывала восторг. О ней взахлеб писали газеты, маститые поэты чуть не рыдали от умиления, а ученые- профессора сравнивали ее гений с моцартовским. И даже поговаривали, что она послана нам из космоса. А потом Ника повзрослела… Начались проблемы — с родными, с почитателями, с поклонниками, с алкоголем…

Взявшись за столь деликатную тему, автор фильма «Ника Турбина. История полета» Анатолий Борсюк идет единственно возможным путем: дает выговориться Нике, ее родным, не вмешиваясь и не комментируя. Эти простые и драматичные вещи можно будет увидеть и услышать 21-го января, в 22.25 на «1+1». Но все же история очень непростая, потому, думается, нелишним будет и комментарий самого Анатолия Давыдовича на страницах «Дня»:

— Ника была суперпопулярна в начале 80-х, весь Союз ее знал. Девочка-вундеркинд прожила в Ялте около 12 лет, писала замечательные стихи. Дети такого рода, конечно, требуют особого внимания. А у нее в раннем возрасте — слава, заграничные поездки: сам Евгений Евтушенко возил ее в Европу, в Америку. Различные приемы, почести, награды, восторги… В Венеции она получает «Золотого Льва» (вторая, между прочим, советская поэтесса после Анны Ахматовой). Взрослеет, начинается переломный возраст… Мама выходит замуж второй раз, у Ники рождается сестра Маша. Естественно — ревность. Нику отправляют в Москву. Когда ей не было и 16 лет, она вышла замуж за швейцарца, уехала на год с ним в Лозанну, потом бросила его. Он приезжал сюда, пытался ее вернуть…

С ней очень сложно. Она не приспособлена к жизни. Ей нужен человек, который бы заслонял ее собой, избавлял от быта, от необходимости покупать себе одежду, еду, платить за квартиру, пробивать публикации. Ведь она пишет стихи. Но я не знаю, найдется ли сейчас желающий искренне ее полюбить, помочь. Потом эта склонность к самоубийству, она у нее с детства. Все руки порезаны — вены себе вскрывала, в 1997 году шагнула с пятого этажа, еле осталась жива, вся была переломана, 12 операций. Ситуация очень тяжелая.

Я не знаю, почему она живет именно так и кого можно в этом винить. Ей 26 лет, вся жизнь впереди, а такое ощущение, будто она уже ее прожила почти до конца. Она бодрится, практически не жалуется ни на что. Собственно, и пять лет назад не жаловалась. Правда, пять лет назад было заметно ее желание казаться лучше, чем она есть на самом деле, сохранить имидж, созданный в 80-е годы, изобразить благополучие. Сейчас, похоже, и такого желания нет… Она очень много курит — сигарету за сигаретой. Выпивает… Говорит, что по-прежнему пишет стихи, но наизусть их не помнит и недавно потеряла рукопись... Работы у нее толком нет, образования нет. Только две кошки и собака... Вот такая невеселая история. Но в ней все-таки что-то от ребенка осталось — глаза. Я чувствую внутри себя какую-то общечеловеческую ответственность за ее судьбу, за судьбу талантливого человека, с которым знаком, но для которого, к сожалению, мало что могу сделать — разве что показать этот фильм. Вдруг найдутся те, кто знает, как ей помочь…