Что читают наши писатели

— С большим интересом прочитал две книги независимого белорусского издательства «Гостра брама»: избранные стихотворения Славомира Адамовича «Плавільшчыкі расы» и сборник документальной прозы Александра Лукашука «В фыялетавай ночы выгал крыла». Поэзия Адамовича такого уровня, что захотелось ее перевести на украинский. Кроме этого ознакомился с рукописью Владимира Дибровы «Збіговиська», которая вскоре выйдет в свет в Киеве. Под влиянием своей одиннадцатилетней дочки, которая только открыла для себя Эдгара По, оживил в памяти его новеллы. И вместе с тем напомнил себе подзабытые повести Ивана Ефремова.

Что из литературы постоянно на столе? Справочная литература — это, за чем обращаешься во время работы. Конечно, есть несколько поэтов, которые постоянно рядом, — Зеров, Рыльский. Перечитываю Шевченко, но не могу сказать, что кладу его книгу около изголовья.

Возвращаясь к теме, что сейчас читаю, — хочу добавить, что перечитал первые четыре номера «Світа науки» — украинской версии американского журнала «Scientific America». Хотелось бы, чтобы это издание выжило при нашей в целом неблагоприятной для научных, в частности естественных, изданий коньюнктуре.

Богдан ЖОЛДАК начал с важного:

— Первая и самая главная книга, которую читаю, и, дойдя до конца, забываю, как она начиналась, и потому начинаю сначала — это «Приказки и прислів'я і таке інше» Михаила Номиса. Это книга сугубо украинской ментальности. Еще из разряда тех, к которым возвращаюсь, — «Савка» Ивана Сенченко и Герман Гессе в украинском варианте, где стихотворения перевела Лина Костенко. Конечно, мог бы еще назвать «Кобзар» Шевченко — но это и так понятно...

Сейчас читаю Антона Мухарского «Сни рудого скорпіона». Эта книга у меня как карманный цитатник. Другим таким цитатником для меня является Лесь Подервянский.

Дмитрий КАПРАНОВ сочетает работу с отдыхом:

— В данный момент читаю уже в отпечатанном варианте роман «Ключ» Шкляра, который победил в первом конкурсе украинского остросюжетного романа «Золотой Бабай».

Всегда у меня на столе, конечно же, Библия для тех, кто пишет и пытается издавать, — закон об авторском праве.

Кроме того, читаю Юрия Покальчука, сборник рассказов «Те, що на споді». Почему взялся за него? Потому что много слышал. Почему продолжаю читать? Потому что понравился. Тема плохо разработана в Украине — события сексуальной жизни человека.

Часто перечитываю те два рассказа из последнего сборника Богдана Жолдака «Бог буває», которые он посвятил нам с братом.

Вопрос, какие книги лежат постоянно на рабочем столе Оксаны ЗАБУЖКО , вызвал у писательницы смех:

— Если бы я еще книги здесь держала! — воскликнула она. — Ваш вопрос звучит, как угроза. Вы как раз под руку попали: только что закончила разыскивать среди «геологических напластований» своего стола фотографию для шведского издателя. Скорее всего, какие книги лежат не на столе — на столике у кровати...

Читаю американское сенсационное исследование «Священная кровь и святой Грааль» — это своего рода эзотерическая история христианства — и «Марию- Магдалену. Миф и метафору» Сьюзен Хаскинз. Это то, что под рукой. Тема этой и предыдущей книг интересует меня в расчете на будущую работу.

А вот то, что читаю в метро, — «Ключ» Шкляра. Дочитываю. Это уже как отслеживание современного литературного процесса.

Среди тех книг, к которым возвращаюсь в течение своей жизни, — «Винни Пух». Могу цитировать наизусть страницы. Мудрая книга всех времен и народов, по моему мнению. Это книга, с которой познакомилась в четырехлетнем возрасте. Знакомство с «Гамлетом» состоялось позже, в подростковом возрасте, но эта книга также сопровождает меня всю жизнь.

После того, как оказалось, что двое из опрошенных читают один и тот же роман, ничего не оставалось, как поставить вопросы автору нового украинского бестселлера Василию ШКЛЯРУ . Он сознался, что за последние два месяца почти ничего не читал, кроме редактуры собственного текста: «Ключ» только вышел в издательстве АСТ- Пресс-Дик-Си.

— А книга, к которой постоянно возвращаюсь, — сказал господин Василий, — это том Григора Тютюнника. Он гений нашей эпохи. У Тютюнника нахожу то, что никогда и нигде не найдешь: воссоздание времени в его произведениях магическое. И он будет и дальше оставаться непостижимым.