Жизнь по Путину
Именно по отношению к войне, аннексии Крыма, Украине и судят о позиции человека и общественного движения в России
Происходящее в России не самая главная тема в украинской прессе, где можно встретить разные суждения о политическом режиме в соседней стране. Желание видеть противника слабым и ничтожным, к сожалению, берет верх над объективностью, что весьма опасно для страны, подвергающейся агрессии. Достаточно было Андрею Илларионову напомнить, что в тоталитарных режимах политическая стабильность не зависит прямо от экономической ситуации, а путиномика весьма живуча и устойчива, как его записали в агенты Кремля. И это только один пример.
Последнее дело — сводить обсуждение ситуации в России к спору о том, велик Путин или ничтожен. И концентрировать внимание исключительно на личности Путина бессмысленно, хотя понять этого политика надо. Но понять именно как политика, не придавая главное значение психологическим характеристикам.
По социальным сетям прошла волна ссылок на статью в британской газете «Индепендент». В ней утверждается, что все проблемы русской политики сводятся к безумию Путина.
Говорю всем, кто повелся: успокойтесь — все гораздо хуже. Это абсолютно вменяемый, расчетливый, умный, человек, за которым стоят целые социальные слои, извлекающие выгоду из его политики. Представлять Путина безумцем выгодно самому Путину и этим слоям. Это тоже один из способов навязать миру решение, что их «стоит принять их такими, какие они есть». Так определил устремления советских вождей Рональд Рейган в той речи, где прозвучали слова об империи зла.
И вспомните, кто контролирует газету, опубликовавшую этот материал. Это все тот же полковник СВР и мультимиллионер Лебедев, который контролирует ужасно оппозиционную «Новую газету» в Москве.
Понимание внутрироссийской ситуации необходимо, прежде всего, для оценки ее враждебных действий. СМИ предпочли особенно не застревать на антисемитских высказываниях лидеров ДНР. Мол, что с них возьмешь. Между тем в контексте всех остальных событий видно, что это была не случайность, а продуманный ход.
Задуматься стоило уже потому, что «жалкими евреями» были названы те, кого обыкновенно именуют фашистам и хунтой. А тут вдруг, как писал Солженицын «нет больше героической Югославии, а есть клика Тито». Были нацисты — станут сионисты. И никакого опасения, что кремлевского хозяина обвинят в антисемитизме — он этого старается пока не допускать.
Но если вспомнить, что в это время происходило в Киеве, все становится на свои места. Это было прямое обращение к той части общества, которая присутствует всегда и везде, в любой стране, — к национал-экстремистам. В Киеве разворачивались в те дни столкновения на Банковой, которые могут быть названы попыткой бунта полевых командиров.
В разгар боев вокруг Дебальцево некоторые украинские эксперты высказывали предположение, что эта битва может быть и отвлекающей от главного удара. И сдается мне, что главный удар попытались нанести на Банковой. И тактика Путина обусловлена не свойствами его личности, а особенностями его власти и отношений с элитами.
Одной из причин, по которой Путин не идет на полномасштабную войну и планирует постепенное изматывание, медленное уничтожение Украины, как мне кажется, является опасение попасть в положение Милошевича — стать заложником генералитета. Пока все на уровне спецопераций, он держит под контролем ФСБ, ГРУ, отправку в Украину военных, деятельность МИДа (а это одно из силовых ведомств, как и Роскомнадзор, Центризбирком, Роспотребнадзор). Но вот, когда «мы в битвах решаем судьбу поколений», — тут надо быть Сталиным образца 1944 года. То есть единоличным правителем, не нуждающимся ни в каких договорах и соглашениях с элитами.
Путин сегодня далек от такой власти. Если воспользоваться всегда рискованными историческими параллелями, он, может быть, и провел съезд победителей, но пока у него нет сил на большой террор, то есть на вертикально организованную чистку элит, которая прихватила бы значительную часть общества и установила бы режим ничем не ограниченного личного правления.
Войны по периметру границ, территориальные захваты и конфронтация со всем миром немало способствуют укреплению нынешней политической системы, но это не тождественно укреплению личной власти Путина. Тут аналогия с экономикой очевидна — политически режиму может быть выгоден экономический коллапс. Но он совсем не обязательно выдвинет на первый план Путина как спасителя отечества. Так и с войной. Кремль всегда ревниво следил за собственными полевыми командирами: вспомним судьбу генералов, заметных в чеченских кампаниях. Из них жив и сделал карьеру один Шаманов. А ведь были еще и афганские выдвиженцы — покойный Александр Лебедь из их числа, а политическую карьеру начал в Приднестровье.
Сейчас же мы мало знаем об амбициях тех, кто занят тайной войной против Украины. По мнению некоторых экспертов и знающих людей, оперативный контроль над спецслужбами Путиным не осуществляется. А в его окружении преобладает недовольство тем, что Новороссия не была создана сразу же после аннексии Крыма. Логика проста: семь бед — один ответ: санкции были бы те же.
И это вызывает доверие, потому что с расчленением Украины были связаны карьерные и деловые планы тех, кто считается главной опорой власти Путина. Заметьте: я сказал «считается», а не «является».
Политическим резервом Путина, как и всех русских царей и диктаторов, остается народ, население, сплочению которого немало способствовала война с Украиной. Путин — самый народный вождь за всю историю России. У него абсолютное совпадение с русской идентичностью и порожденными ею устремлениями, поэтому ему не нужна никакая идеология и прочая чушь. И харизма ему не нужна. Его харизма в отсутствии таковой. Это вождь эпохи массовой культуры, а не теорий, идеологий и большого стиля.
И в отношениях с населением возможны самые неожиданные ходы.
Меньше месяца назад я изумился, что в Киеве у посольства России прошла акция в защиту имперца и крымнаша Навального. О нем достаточно полно и точно сказал упоминавшийся Андрей Илларионов. По Его словам, Навальный — такая же часть системы как Зюганов и Жириновский. Добавлю вот что. К нацизму можно приближаться с разных сторон — Навальный делает это самым опасным для общества образом. И еще я хотел бы продолжить высказывание Илларионова одним предположением.
Навальный, весьма вероятно, создает партию под Путина. Сейчас по всем признакам — это опричная команда с опорой не на силовые институты государства, а на внеинституциональные силы, которые русская интеллигенция по своей глупости и невежеству называет гражданским обществом.
А почему нет? Это был бы прекрасный ответ всем элитным группам — силовикам, едроссам, региональным кланам, корпорациям и олигархам. Программа-минимум партии Навального уже определена. Он собирается идти на думские выборы. В этом его поддерживают привластные политологи, которые яростно агитировали за явку на предыдущие выборы и за голосование за кого угодно, лишь бы против ЕР. Результат мы видим.
Теперь ясно, что Навальный должен сыграть на думских выборах ту же роль, что сыграл на выборах мэра Москвы, — обеспечить явку и легитимность. Перед теми выборами он получил условный срок, в расчете на новые тоже. Такого не бывает: Навальный — он один такой, с двумя условными сроками одновременно.
Многое в общественных настроениях должна прояснить протестная акция, намеченная на 1 марта. Навальный и ориентирующийся на него московский оппозиционный истеблишмент называют ее антикризисной и собираются придать популистский характер. Но в Санкт-Петербурге акцию называют антивоенной.
Именно по отношению к войне, аннексии Крыма, Украине и судят о позиции человека и общественного движения в России. И власть судит тоже — для нее это главное в различении своих и чужих. А все чужие — враги.
Некоторые действия русской власти пытаются объяснить ее страхом. Это весьма неточно — она мало чего боится. И не потому только, что у нее есть поддержка абсолютного большинства населения и атомная бомба. Бывает еще смелость от незнания того, чего именно следует бояться. Подобное невежество может служить как источником побед, так и причиной поражений. До сих пор оно было на стороне кремля, но незнание того, что цивилизованный мир в критические моменты все-таки вспоминает о своих ценностях и принципах, может изменить ход событий.
Пока западный мир забывчив. Украинская политическая элита не научилась говорить «нет» России. Но это полбеды. Беда в том, что она это делает в угоду элите европейской, да и американской тоже. Самое смешное, что русские СМИ, получается, правы, когда говорят о подчиненности политики Украины западу. Другое дело, что задача этой политики — ни в коем случае не обидеть кремль и уступать ему во всем. Пока это так.
Всем этим миротворцам, евроскептикам, правым и левым, всем поклонникам Путина и борцам с евроинститутами не понять, что в гниющих сепаратистских образованиях — в Абхазии, Приднестровье, Новороссии и в аннексированном Крыму — то будущее, к которому они могут привести Европу вместе со своим кремлевским кумиром. И не только Европу.
Дмитрий ШУШАРИН, историк, публицист; Москва, специально для «Дня»
