Народная память вечная

Сегодня нас собирает скорбная память — боль человеческой памяти. Эта спасительная боль не утихает. Приглушенная сначала, она проснется через полвека и будет взывать к небу. И главное, эта память переходит в сознание и совесть чужих свободных людей, которые имеют дар ощущения правды и обязанность совести.

Казалось бы, какое дело американским интеллектуалам Джеймсу Мэйсу или Роберту Конквесту до трагедии в неизвестной им Украине? Но человечность роднит детей Земли.

Грубое унижение украинцев и уничтожение народа поражало и ужасало иностранцев.

Из миллионов человеческих жертв Голодомора мне особенно запомнилась мать из Полтавщины, которая одела в вышиванки своих троих детей, сама оделась и заперла двери от черного мира.

Так их и нашли четырех, торжественно одетых, мертвых.

Понятие «геноцид» ввел в юридическую практику Рафаэль Лемкин и дал ему определение как стратегически задуманному преступлению.

Геноцид не обязательно означает полное уничтожение нации, как, скажем, в случае Холокоста. Он, скорее, означает скоординированный план разных действий, направленных на уничтожение существенных основ жизни нации — культуры, языка, национальных чувств, религиозных и экономических основ.

Постепенный геноцид как уничтожение личной собственности, безопасности, свободы, достоинства начался в Украине в конце 1920-х годов. Нет смысла убивать сорок миллионов крестьян, когда достаточно убить мозг — интеллигенцию, душу — церковь и язык, а остальных терроризировать голодом и превратить народ в запуганную массу рабов.

Охота на украинцев началась демонстративно — в день рождения Тараса Шевченко. 9 марта 1930 года в Харьковском оперном театре начался открытый суд над украинской интеллигенцией, обвиняемой... в терроризме.

Смерть от голода — самая страшная. Мир знал и промолчал о семи миллионах замученных голодом людей в мирное время на протяжении одного года в центре Европы. А выжившим было запрещено говорить слово «голод».

Большие преступления парализуют сознание, но потом правда взрывается. «Каин, где твой брат Авель?». Каин скрывает преступление перед Богом: «Разве я сторож брату моему?».

Преступники всегда скрывают преступление, и именно укрывательство вызывает желание раскрыть правду.

Разглашение Голодомора убыстряло падение империи зла. В основе голосования украинца за независимость 1 декабря 1991 года лежала также память о Голодоморе.

Многие государства, десятки парламентов в мире признали геноцид в Украине.

А Кремль до сих пор не признает. То есть, по сути, хранит Каинову «секретность преступления».

Однако для нас, на мой взгляд, важнее признание Голодомора самими украинцами, потому что это является мерой их пробуждения, раскрепощения. Не признают чаще всего люди, которые травмированы судьбой своих предков и унаследованным страхом.

Историческая память достигает библейских глубин. Она укоренилась в наших праздниках, в нашей натуре. Мы помним день распятия Христа, помним день казни Иоанна Крестителя. Помним имена мучителей и их жертв, помним отступников.

Христианское сознание хранит память веков. И память вечного.

Мы должны отдать честь украинскому президенту, что возрождал национальную память. Что построил этот музей Голодомора на киевских горах. Иначе мы имели бы памятники Голодомора только в Канаде, Америке и Австралии. А вот здесь уже стоял бы «элитный» ресторан.

Склоняю голову перед всеми замученными Голодомором, а также перед теми, кто положил камень памяти Голодомору. Пусть эта память прибавляет нам сил и мужества. Помянем их в своих молитвах.

pravda.com.ua