«Рано или поздно постимперский синдром пройдет»

За критические высказывания против действий российских властей в Крыму в конце марта уволили заведующего кафедрой социологии Сахалинского госуниверситета, профессора Александра КОНЬКОВА. В комментарии порталу Sakh.info он охарактеризовал референдум и последующую аннексию Крыма следующим образом:  «Это просто удобный повод забрать себе компактную территорию, пока Украина слаба». Кроме того, г-н Коньков раскритиковал российские СМИ: «Я такого накала пропаганды не видел даже во времена Грузии. Я думаю, на примере ситуации с Украиной надо разбирать со студентами принципы пропаганды и контрпропаганды и то, чем, собственно, отличается информирование от пропаганды».

Руководство Сахалинского госуниверситета объяснило увольнение профессора окончанием контракта, однако российское интернет-сообщество рассматривает этот конфликт как «наказание за инакомыслие».

Сам же Коньков в интервью «Дню» сказал, что его уволили с должности заведующего кафедрой, но он остается в статусе профессора кафедры по совместительству. Он признался, что уже не рад тому, что «сложились обстоятельства, которые усложнили жизнь». Однако от своих слов, как и ранее, профессор отказываться не намерен. И хотя ему надоели звонки журналистов, г-н Коньков согласился дать интервью украинскому изданию.

«ДЛЯ 70% РОССИЯН ИМЕННО ФЕДЕРАЛЬНЫЕ ТЕЛЕКАНАЛЫ ЯВЛЯЮТСЯ ОСНОВНЫМ ИСТОЧНИКОМ ИНФОРМАЦИИ О СОБЫТИЯХ В МИРЕ»

— В России очень мало людей открыто выступили с критикой действий России в Украине. Вы среди их числа. Не боялись ли вы давать такой комментарий?

— Не могу согласиться с утверждением, что в России нашлось мало людей, выступивших с критикой действий российского руководства в Крыму. Среди них достаточно известные люди, такие, как Андрей Макаревич, Андрей Илларионов, Михаил Веллер, Дмитрий Быков, Сергей Юрский, Юрий Шевчук, Людмила Улицкая и многие другие. Другое дело, что в информационном пространстве голоса критиков и даже просто сомневающихся оказались в явном меньшинстве, — это вопрос о том, как функционируют российские СМИ, в какой мере они контролируются правительством или руководствуются самоцензурой. Если мы переведем свой взор с электронных СМИ, с федеральных телевизионных каналов на интернет-медиа, то станет ясно, что в последнем случае наблюдается гораздо большее разнообразие мнений и россияне далеко не так единодушны в своих оценках.  К счастью, думающие граждане могут выбирать, из каких СМИ получать информацию, — для этого существуют многочисленные интернет-ресурсы, у многих есть возможность смотреть альтернативные телевизионные каналы (например, «Дождь»), смотреть зарубежные телеканалы, читать как российские, так и зарубежные издания. Конечно, такой целенаправленный поиск разнообразной информации требует усилий и определенных навыков. Не у всех есть на это время и желание самому разбираться в сложных фактах и противоречивых оценках. По данным социологических исследований, примерно для 70% россиян именно федеральные телеканалы являются основным источником информации о событиях в мире.

Что касается моего комментария, то это было достаточно спонтанное заявление (я давал комментарий без подготовки, в перерыве между лекциями), однако сами оценки вполне отражают мое понимание происходящего. Какой-то боязни не было, я привык говорить то, что думаю. Да и сам жанр комментария предполагает высказывание мнения — на мой взгляд, абсурдно пытаться призвать человека к какой-то ответственности именно за мнение.

— Как так получается, что сейчас дошло до того, что 80% россиян (по опросу ВЦИОМ) готовы ценой войны с «братским народом», о таком родстве неоднократно заявлял сам Путин, забрать Крым?

— Думаю, что это не совсем точная интерпретация результатов опроса. Насколько я помню, вопрос, заданный ВЦИОМ, звучал примерно так: «Если между Украиной и Россией произойдет военный конфликт, поддержат ли они руководство РФ?». 74% опрошенных россиян дали позитивный ответ. В самой формулировке вопроса отсутствует упоминание войны или утверждение, что «цена» Крыма предполагает такую войну. Теперь представим себе, как в условиях массированной информационной обработки населения среднестатистический респондент воспринимает такой вопрос. Думаю, что примерно так: «Украинские националисты угрожают русскому населению и устраивают провокации. Если России придется вступиться за россиян и из-за этого может произойти конфликт (стычка российских военных с националистами-»бандеровцами»), то на чьей стороне буду я?  Конечно, на стороне наших!». То есть, на мой взгляд, в данном случае имеет место прямой эффект манипулирования общественным мнением. Уверен, что когда массированная антиукраинская компания в российских СМИ пройдет, те же самые респонденты в следующем опросе скажут, что украинцы, наряду с белорусами, — это народ, вызывающий их наибольшие симпатии.

— В последнее время, когда читаешь новости из России, то часто думаешь о «подмене понятий», то есть, все как по Оруэллу — фальсификация истории, сокрытие настоящих фактов и т.д. При этом, мы живем во время Интернета, где есть много альтернативных источников информации. Что тогда, по вашему мнению, мешает российскому обществу противостоять «подмене понятий»?

— Попытка «управлять историей» — одно из древнейших занятий, следы которого мы найдет у древних египтян, переписывавших надписи на надгробиях предыдущих правителей. Однако нынешний накал политизации истории (и географии) действительно экстраординарный. Повторюсь, что в современном российском обществе роль федеральных электронных СМИ весьма велика, они фактически стали одной из ветвей исполнительной власти. Утверждения о том, что век телевидения прошел, и Интернет его вот-вот «убьет», на мой взгляд, очень преждевременны. Пока Интернет не может представить зрителям видеоряд такого же качества и профессионализма (профессионал, даже если он занимается пропагандой, остается профессионалом), как телевидение. Новостные ресурсы Интернета — это скорее чтение, а не визуальное восприятие. Чтение предполагает в первую очередь апелляцию к логике текста, а не к эмоции. Телевидение на этом фоне имеет преимущество — оно любую новость облекает в эмоциональный видеоряд, обладает множеством технологий воздействия на сознание и подсознание аудитории. Как видим, эти технологии вполне эффективны и в XXI веке: кто из нас три месяца назад мог предположить, что Украина станет для россиян едва ли не главным внешнеполитическим противником?

— Какова роль журналистов, которые должны преподносить непредвзятую и объективную информацию, в этом?

— В российских СМИ, как мы хорошо знаем, отсутствует реальный плюрализм мнений. В официальных СМИ, как мне кажется, преобладает определенный тип журналистов — более или менее талантливые (или бесталанные) ретрансляторы и пропагандисты официальной точки зрения.  Яркий пример — Дмитрий Киселев. Есть еще господин Алексей Пушков (автор и ведущий аналитической программы «Постскриптум» на канале ТВ Центр. — Ред.).

Похоже, что среди журналистов отмечается «уход» в неполитические темы, то есть такой сознательный выбор в пользу аполитичности, конформизм. Меньшая часть, то есть люди, имеющие альтернативные взгляды на политические процессы, — перемещаются в своеобразные «заповедники» свободы слова — радиостанция «Эхо Москвы», телеканал «Дождь», «Новая газета». Однако аудитория этих СМИ не идет ни в какое сравнение с численностью аудитории федеральных телеканалов.

«ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ ПОЛИТИКИ В РОССИИ ПРЕДЛАГАЛИ СРЕДСТВА ДЛЯ СОЗИДАТЕЛЬНОЙ САМОРЕАЛИЗАЦИИ НАРОДА»

— Многие эксперты отмечают, что последние решения Кремля свидетельствуют о возврате в СССР. Это и возвращение норм ГТО, и возвращение агентства ИТАР-ТАСС к советскому названию, и ряд других законов. «Кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца. А кто хочет его восстановления в прежнем виде, у того нет головы», — заявил Путин в 2004 году. А куда, по-вашему, движется современная Россия?

— Это самый центральный вопрос. На мой взгляд, мы является свидетелями начала реализации большого национального проекта; не могу сказать, что мне вполне ясна логика этого проекта. Некоторые его стороны более или менее очевидны. Не думаю, что это восстановление советской ментальности и идеологической платформы. Советская модель была исходно интернационалистской. Формирующаяся современная российская официальная идеология скорее тяготеет к реконструкции традиционной «русскости», где в центре находятся такие ценности, как консерватизм, православие, национальные интересы в мире. При этом откровенно пропагандируется культ обогащения и потребительства — то есть вполне западные ценности. К этому добавляется попытка представить Россию как страну, на равных противоборствующую с Западом, который, как утверждается, всегда был и является геополитическим врагом России. Все эти элементы плохо согласуются с реальностью — страна сильно интегрирована в мировую экономику и не может ослабить хотя бы зависимость от нефтегазового экспорта, не говоря уже о том, чтобы противостоять США и Евросоюзу ВВП которых примерно в 14 раз превышает ВВП России; российский народ — многонациональный и многоконфессиональный, попытка интеграции его на основе православных ценностей заведомо не может быть принята всеми.

У психологов существует понятие — посттравматический синдром — это повторное многократное переживание индивидом однажды случившейся в его жизни психотравмирующей ситуации. Что-то похожее можно обнаружить в российском общественном сознании, по крайней мере, у значительной части россиян.  Тот факт, что СССР был великой державой, с которой считались во всем мире (как некоторые говорят «нас уважали, то есть боялись») не прошел бесследно. На обломках СССР появилось новое российское государство — ослабленное в экономическом смысле, лишенное многих атрибутов великой державы, вынужденное обращаться за помощью к Западу, который победил в холодной войне (вспомним 1990-е годы). Все это для многих людей выглядело унизительным, оскорбляющим их чувство гордости за свою страну. Поэтому, когда в 2000-е годы в наш политический дискурс вошли идеи о необходимости восстановления утраченных позиций России в мире, о том, чтобы вернуть уважение к стране (прежде всего со  стороны Запада) — такая риторика ложится на вполне подготовленную почву. Народы, которые не создавали империи и не переживали их распада, не испытывают подобного чувства. Кстати, когда говорят о том, что Россия стремится воссоздать империю, на мой взгляд, это ошибка восприятия мотивов российской политики. Для воссоздания империи нет ни экономических, ни военных, ни идеологических ресурсов. Здесь более важными являются действия, имеющие символическое значение. Война 2008 года из-за Южной Осетии и Крым 2014 года, как мне кажется, были импровизациями, а не звеньями какой-то продуманной стратегии по воссозданию империи. И в том, и в другом случае ситуация подавалась в СМИ как торжество справедливости, как смелое противостояние России всему Западу, завершившееся убедительной победой. Конечно, такое восприятие ситуации очень льстит национальному самолюбию многих людей. Рано или поздно постимперский синдром пройдет (вспомним, что нечто подобное переживали в XX веке и Австрия, и Великобритания), но хотелось бы, чтобы политики в России не пытались играть на прошлых переживаниях, а предлагали средства для созидательной самореализации народа.